СТОЛлетие. Владимир Сергеевич Афанасьев
Мне нельзя опаздывать. Еда на столе. До вечера!
Неведомая сила подняла Петра и Семёна с кровати и рассадила по обе стороны – спина к спине. Они окончательно проснулись, лишь когда дверь за Катей захлопнулась. Боясь посмотреть друг на друга, тяжело дыша, хранили молчание. Не знали они, как дать оценку произошедшему. Пётр нервно закурил, а говорить начал первым Семён.
– Мы прекрасно понимаем, что так не должно быть! То, что произошло, пусть останется только нашей тайной. А для себя мы должны решить, кто останется с Катей, а кто будет лучшим другом семьи и… не больше!
– Я тоже так думаю, – сказал, обернувшись, Пётр. – Пусть Катя сама сделает выбор… хотя, если бы у неё и вправду было желание, она бы всё давно решила. Поэтому давай поступим так: когда она вернётся, чьё имя назовёт первым, тот и остаётся. Другой уходит и никогда больше не мешает.
Они встали, подошли друг к другу и крепко пожали руки. Это было крепкое рукопожатие. Очень крепкое! Так жмут руки соперники, гладиаторы перед боем. Два парня смотрели друг другу в глаза. С этого момента время дружбы начало свой ход в обратную сторону.
– До смерти! – добавил Пётр.
– До смерти! – подтвердил Семён.
До вечера они сидели в комнате, просматривали газеты, говорили о всякой ерунде, при этом понимая, что разговор не вяжется, и через несколько часов их жизнь изменится. Время тянулось, выворачивая душу. Два молодых офицера, готовых к бою хоть с самим дьяволом, не знали, как скрыть волнение. Алкоголь закончился ещё вчера – табак под утро. Пётр хотел было сбегать купить, но не давала покоя мысль о том, что в это время внезапно вернётся Катя, и вопрос «Сёма, а где Пётр?» может оставить его без шансов. Поэтому он собирал недокуренные окурки и, обжигаясь, щурясь от едкого дыма, терпеливо ждал.
Это была настоящая пытка, испытание на прочность. И тот и другой проигрывали у себя в голове десятки разных вариантов. В каждом представляя себя победителем и тем, кто, извиняясь, будет жать руку проигравшему сопернику. Так, уже был готов успокоительный текст-обращение. Никто из них даже мысли не допускал, что будет проигравшим. Оба в памяти прокручивали все былые отношения, вспоминая, как однажды Катенька проявила свою большую симпатию. Это давало каждому основания предположить, что чаша весов, по логике, должна всё равно перевесить именно в его сторону. Ребята мысленно перечитывали все письма, силясь вспомнить, с кого она обычно начинала свои приветствия. Почему-то раньше и не обращали внимания, а сейчас это так важно.
Время. Оно застыло между стрелок, зацепилось за цифры, ему некуда спешить. Времени абсолютно всё равно, что раздробив его на часы, минуты и секунды, мы обрекли себя на вечное ожидание той границы, после которой наступит нечто, меняющее нас. Но в любом случае этот загадочный механизм не при чём. Как бы его не называли – часом, годом, столетием – оно делает своё дело. Его нельзя изменить, а остановить может только смерть и то лишь в отдельно взятом организме.
Катя вернулась