Потерянные судьбы. Роман. Ольга Борисовна Савельева
промочила? Снимай…
Девочка послушно стянула бурки. Женщина взяла обувь – мокрые насквозь.
– Сидите смирно, я сейчас, – Акулина вышла на улицу и направилась к ближайшей хате. Минут через десять вернулась. В руках несла похожие бурки, только выглядели они как новые.
– Надевай, – поставила перед Нюсей.
– Нельзя, – прошептала девочка. – Это же ваша вещь, мама не разрешает брать чужое…
– Теперь они твои, – Акулина встала у окна, приподняла очки и протёрла глаза.
Дети притихли. Стало ясно: всё-таки внучку учительницы вылечить не удалось.
Вернувшись домой, Нюся быстренько сняла новые бурки и спрятала их за печкой, чтобы мать не прознала о подарке. Свои же, вычищенные и высушенные, поставила у порожка. Телогрейку учительнице удалось почистить от грязи, но некоторые следы нужно было застирывать. Раздевшись, девочка пошла в комнату.
– Нюсь, ты? – послышался голос матери.
– Я… а ты чаво дома? – удивилась девчушка, увидев мать, лежащую на кровати.
– Приболела, чичас маленько отлежуся и поставлю капусту варить, – вздохнула Мария.
Женщине стало дурно на поле во время уборки свеклы. Она почувствовала резкую боль в пояснице и присела на корточки.
– Мань, шо? – подбежала Стеша. – Шо с тобой?
– В спину зикануло, – простонала Мария, пытаясь встать.
– Простудила, не иначе, – заохала соседка. – Чичас Петровича покличу, пущай домой тебя отвезёть, а с трудоднями разберёмси. На печку залазь. Я к тебе вечером зайду. Погутарить нужно.
Маша чувствовала дикую усталость.
– Нюсь, подай второе одеяло, мёрзну я шо-то.
– Мам, а може сбегать куды? – заволновалась дочка, укрывая мать.
– Неча бегать, отлежуся и будет.
Нюська села делать уроки. Вечером с работы приехал Иван и привёз Володю.
– Шо разлеглася? Скотину кормила? – недовольный муж, не снимая сапог, вошёл в кухню. Набрал воды из ведра и залпом выпил. – Сёдня не жди, на конюшне сторожевать остаюся. Есть чем харчеваться?
Иван заглянул в чугунок и громко шлёпнул крышкой, закрывая пустую посудину.
– Мужик с поля, жинка и в ус не дуеть… – Ваня прошёлся по горнице, взглянул на Машу, сплюнул и направился к выходу.
Нюся сидела тихо за столом. Вовка уставился в окно, наблюдая за уходящим отцом.
– Ма-ань! – послышался голос соседки. – Ты дома? Спишь аль не?
– Проходь, Стеша, тута я, – Маша встала и пошла встречать гостью.
– Твой ишо не возвернулси? – огляделась Стешка и присела на лавку у печки. – Я шо хотела-то… Разговор у меня к тебе есть…
– Вовочка, иди, сынок, погляди, як сестра уроки делаеть. Нам тута погутарить надобно, – Мария смекнула, что соседка пришла не просто поболтать.
Володька придвинул табуретку к стенке у выхода и стал прислушиваться, о чём будут говорить взрослые. Очень он любил это дело – подслушивать.
– Мань, молчать