«Як» – истребитель. Чужая судьба. Роман Юров
и меняя аэродромы.
Полк стачивался. Пусть это было и медленно, но верно. После гибели Хашимова не вернулся с боевого вылета сержант из второй эскадрильи Жирнов, получил новую рану и теперь где-то лечился Кучмиев. Посылать на задание самолеты поэскадрильно уже не было возможности, вторую неделю полк летал сборной солянкой. Самолетов оставалось все меньше, а число неполадок не уменьшалось. Вдобавок на новом аэродроме начались перебои с топливом. Поговаривали, что при отступлении наши войска сожгли крупные запасы бензина, чтобы те не достались немцам. Так это или нет, Виктор не знал, но было похоже на правду.
Все в полку сильно переживали создавшееся на фронте положение, народ стал хмурым, озлобленным. Даже Саблину передалось это состояние. Он знал, что все будет хорошо и что враг будет разбит, но поневоле заражался черной меланхолией. Виктор как мог гнал это чувство, но не всегда побеждал. Сердце зачастую оказывалось сильнее разума. Иногда ему даже казалось, что он сошел с ума и вся его жизнь в будущем не более чем фантазия. Настолько резко это сытое и безопасное далеко контрастировало с окружающей действительностью, что казалось нереальным. И в такие моменты ему становилось очень страшно…
Сейчас поводов для пессимизма прибавилось – утром в бою с «мессерами», был сбит сержант Костя Матвеев и не вернулся Гаспарян. Пятерка наших истребителей дралась под Ростовом против четырех «мессеров» и пятерки бомбардировщиков «Ю-88». Бой протекал довольно успешно, сперва наши истребители заставили «Юнкерсов» отбомбиться, не дойдя до цели, потом лейтенант Лукьянов сбил одного «мессера». Враг обратился в бегство, однако после преследования противника сержанты Матвеев и Гаспарян отстали от группы и не вернулись на аэродром. Никто даже не видел, куда они пропали. Через два часа позвонили из дивизии и сообщили, что неподалеку от Ростова упал «Як», у мертвого летчика оказались документы на имя Константина Матвеева. Судьба Гаспаряна была пока неизвестна. Поэтому среди рассевшихся в тени командирского «Яка» летчиков царила угрюмая тишина.
Дорохов появился внезапно. Оглядел свое встрепенувшееся воинство, хмыкнул:
– Чего это вы тут расселись, сопли распустили, носы повесили? Вы еще «Черного ворона» затяните, курицы мокрые. А ну смирна! – рявкнул он. – Вы чего это? А ну веселее глядеть! Форму привести в порядок! Побриться и подшиться! Шишкин, ты в своих сапогах навоз выгребал? Немедленно почистить. Через три часа танцы, чтобы выглядели орлами.
– Какие танцы, товарищ майор? – спросил Евсеев.
– Обыкновенные. В соседней деревне госпиталь стоит, а там медсестры и врачи. Женщины. Ну, вы, наверное, когда-то их видели. – Дорохов при этом непроизвольно улыбнулся. – Так вот, сегодня вечером едем туда с визитом, на танцы. Вести себя прилично, не нажираться. К врачихам не приставать и руки не распускать, а то знаю я вас. Саблин, тебе особое задание. Возьмешь в БАО машину и мчи в ближайший райцентр, привезешь цветов. Чем больше, тем лучше. Вот тебе на всякий случай деньги, – комполка дал