Вторая попытка. Сергей Шинкарук
чувствовалось, что дело это Шефу не по душе, что оно его напрягает, есть в нем что-то скользкое, а возможно, и грязное. За 12 лет службы я научился улавливать начальственные интонации.
– Пропал известный физик, доктор Грег Сандерс, – пояснил Шеф. – Знаешь такого?
– Сандерс?.. – я сосредоточился и вспомнил этого Грега. Пару месяцев назад видел отрывок из интервью с ним. Странный такой тип, будто не от мира сего. Худой, костлявый, с длинной шеей. Голова наклонена в сторону собеседника, будто так лучше слышно. Отвечает на вопрос, но ощущение, что в это время думает о чем-то своем. – Да, знаю. Он занимается проблемами телепортации. И вроде что-то удалось передать.
– Не «что-то», а молекулу углерода, – строго поправил Шеф. – И насколько меня просветили, это только начало, первый шаг, а дальше передадут что-то покрупнее.
– Послушайте, Шеф, – сказал я, – я все-таки физик по образованию и…
– Я в курсе, поэтому и вызвал именно тебя.
– Так вот. Передают не сам объект, а информацию о нем. Моментальное перемещение предметов – это из фантастических романов. А для того чтобы передать информацию о строении монетки в один дайм и как-то собрать ее на том конце – на это лет пятьдесят понадобится, если не сто. Нужны такие расходы энергии и мощности компьютеров, какие нам пока что и не снились.
– А человека можно телепортировать? – быстро спросил Шеф.
– Труп человека. С живой материей это вообще невозможно. Да что тут говорить, даже у агелонцев нет телепортации.
– Ты уверен? А как же их корабли, которые исчезают и появляются через тысячи световых лет?
– Там совершенно другой принцип.
– Ну предположим, спорить не буду. Но доктор Сандерс в беседе с коллегами заявил, что ему в голову пришла замечательная идея, что это будет переворот не только в физике, но и в жизни человечества. И через пару дней исчез.
– Понял, Шеф. Пропал ученый. Но все-таки объясните: какое отношение его работы имеют к национальной безопасности?
– Самое прямое, – ответил Шеф и на пару секунд замолчал, уткнувшись в экран компьютера.
Я стал украдкой его рассматривать. Мой любимый руководитель Джон Бартон очень быстро постарел. Кажется, совсем недавно мы праздновали его 60-летие. Тогда это был спортивный, подтянутый, веселый человек с румяным лицом и густыми черным волосами. Но сейчас передо мной сидел уставший седой мужчина со взглядом больной собаки. Как будто что-то в нем выключилось, и жизнерадостность стала его покидать. Конечно, причина была в сыне, который вот уже год пребывал на «Второй попытке». Что только Джон ни делал, чтобы отговорить своего Дэвида, но тот ни в какую – упрямством сынок пошел в папашу.
Впрочем, на службе это не отразилось. Работоспособность, скорость принятия решений, а главное – преданность делу у Шефа оставались на прежнем уровне.
– Так вот, – продолжил Джон. – Сам знаешь,