Дочь Роксоланы. Наследие любви. Наталья Павлищева
ли честь показывать свое умение, размахивая мечом перед девочкой, даже если это Михримах Султан? Не лучше ли учиться у настоящих воинов и оттачивать умение у них же?
– У каких это настоящих? – подозрительно прищурил глаза Баязид.
– У янычар. Я приведу вам достойного учителя; если шехзаде Селим не пожелает присоединиться, будете учиться сами. И верховой езде тоже. Да и остальному.
Баязид дернул плечом. Он явно был смущен и обрадован, но старался не показать ни того, ни другого. Худой, нескладный пока подросток был очень похож на отца – султана Сулеймана: тот же орлиный нос, длинная шея, высокий рост…
– Повелитель не разрешит.
– Я поговорю с султаном; не думаю, что он будет против.
Сулейман действительно не возразил, да и как тут возразить?
– Пусть учится. Только вместе с Селимом.
– Шехзаде Селим не слишком усерден. Я прошу разрешить шехзаде Баязиду не топтаться на месте, если его брат не успевает.
– Что, Баязид и впрямь сильней?
– Да, Повелитель.
– Нам так не показалось…
– Просто он еще юн, а потому нескладен. Шехзаде чуть подрастет и будет сильным и красивым молодым человеком. А еще… Повелитель, он очень похож на вас…
– Пусть учится, – повторил султан.
– Повелитель…
– Что еще?
– Шехзаде пора делать обрезание, он уже подрос.
– Да, наверное, пора. Мы подумаем…
Но султана закружили другие дела, об обрезании Баязида было забыто, оно прошло позже, вместе с шехзаде Джихангиром. Опять с Джихангиром! Снова Джихангир!
Но Баязид справился даже с этим, он учился. До мозолей на ладонях держал в руках меч, до рези в глазах читал и писал, до боли в спине сидел в седле. Просто умный Лала Мустафа рассказал ему, что султан Мехмед Фатих, тот самый, который сделал империю великой и завоевал Константинополь, сделав его столицей своих владений, не был любим отцом. Меньше всего его отец султан Мурад желал бы видеть преемником Мехмеда, да и не был тот первым наследником, но судьба распорядилась так, что стал Мехмед и султаном, и блестящим полководцем.
Баязид осваивал воинскую науку, премудрости учения и даже стихосложения, не обращая внимания на ленивого братца, но не делал только одного – больше не пытался соперничать с братьями или сестрой. Всему свое время, он еще покажет, на что способен…
Наверное, на характер Михримах оказало влияние то, что росла вместе с братьями, сестер у девочки не было, слушать болтовню наложниц она, как и мать, не любила; лучше уйти на конюшню, смотреть на лошадей или на то, как любимый брат Мехмед тренируется во владении мечом.
Разве это занятие для девочки? Но принцессе никто не указ, она слушает только отца султана и мать, да и то не всегда.
У юной султанши и наставники, как у шехзаде, например, мирахуру (управляющему султанской конюшней) боснийцу Рустему доверено научить принцессу крепко сидеть в седле. Все бы ничего, но Михримах быстро освоила женское седло и заявила, что желает