Дженнифер Морг. Чарльз Стросс
за нее ручаюсь, – слышу я собственный голос. – Рамона Рандом… – Слова сами возникают у меня в мозгу: –…Директорат зарубежных операций, Аркхэм.
«Спасибо, – беззвучно говорю я ей, – а теперь пошла вон из моей головы».
– Она здесь по прямому приглашению моего отдела в качестве полноправного наблюдателя в соответствии с четвертой статьей Договора о бентосе.
Рамона сухо улыбается. По столу бежит шепоток.
– Тише! – приказывает Анна. – Я рада приветствовать… нашего наблюдателя. – Она выглядит взволнованной. – Было бы хорошо, если бы в будущем вы все же могли представить какие-то документы, но… – она с надеждой смотрит на меня, – я уверена, что на этот раз со всем разберется начальство Роберта.
Я киваю. Сам я ничего не могу сделать, но тут во всем виноват проклятый Энглтон, а он вхож на Красный ковер. Пусть сами там и разбираются.
– Отлично! – Анна хлопает в ладоши. – Тогда перейдем к делу! С первым пунктом, я полагаю, мы закончили. Закрываем двери. Второй пункт: командировочные расходы на совместных операциях, ордера на иностранной территории по запросу неассоциированных правительств. Арбитраж по возмещению затрат среди стран-участниц – обычно он осуществлялся ситуативно, но после прошлогодней забастовки австрийских служащих госсектора стала очевидна необходимость формально выверенной процедуры…
Следующий час обходится без особых происшествий. По сути, мы обсуждаем бюрократические механизмы, чтобы европейские спецслужбы не наступали друг другу на ноги, работая на чужой территории. Предлагается разрешить агентам требовать возмещения затрат на чистку, когда дела другой страны-участницы решены и переданы наверх для утверждения. Выдвигаются идеи по стандартизации различных форматов удостоверений, которыми мы пользуемся, но в конце концов все они проваливаются, потому что удостоверения служат разным целям, а некоторые из них наделены силами, которые считаются совершенно противозаконными или просто аморальными в других юрисдикциях. Я делаю заметки на планшете и подумываю запустить «Сапера», но все-таки отказываюсь от этой мысли – а то еще засекут – и наконец полностью посвящаю себя отчаянной борьбе со сном, чтобы не захрапеть и не опозориться.
Я оглядываюсь и вижу, что за столом дела обстоят примерно так же. Все, кто не выступает и не записывает что-то, активно бьют баклуши, пялятся в окно, разглядывают других делегатов или тихо рисуют цветочки в подарочных блокнотах. Ах, умильные радости высокоуровневых переговоров. Я смотрю на Рамону и выясняю, что она из братства рисовальщиков: вычерчивает что-то черное и страшное в блокноте – геометрические линии, дуги, повторяющиеся узоры, которые самоподобно переходят друг в друга. Потом она косится на меня и демонстративно переворачивает страницу.
Я встряхиваюсь, нужно сосредоточиться. Мы уже добрались до четвертого пункта повестки дня и зарылись в детали управления программными ресурсами и предложения принять совместную систему лицензирования и ревизии, которую разрабатывает сторонняя компания – «TLA»… и тут я чуть не вскакиваю. Софи из Берлина убаюкивающим голосом рассказывает нам,