Лунный камень мадам Ленорман. Екатерина Лесина
на старом пляже стало общим.
И Грета – своей.
Она появлялась, сбрасывала на землю полотняную сумку, вытаскивала очередной учебник, тетрадь и изгрызенный карандаш.
– Поможешь? – спрашивала у обоих.
Помогали. С математикой. Русским. И английским тоже, хотя ни Мефодий, ни Кирилл особой любовью к языкам не отличались. Ничего, вспоминали. Учили. Вытягивали.
– Я хочу в универ поступить, – сказала как-то Грета, одной ногой почесывая другую. Босые ступни ее побелели от мела, а между пальцами застряла травинка. – Не хочу, как маман, с утра до ночи на заводе горбатиться. Вот выучусь и…
– Разбогатеешь? – поддел Кирилл.
– Разбогатею. – Грета ответила серьезно, и Мефодий ни на миг не усомнился, что она и вправду разбогатеет. Грета уже тогда отличалась редкостным упрямством.
А нынешняя… она была ко всему безразлична. Словно погасло что-то внутри. Душа? Сердце?
Ночь – самое подходящее время, чтобы о подобных глупостях думать.
– О чем размечтался? – Грета сцепила пальцы на животе, плоском и смуглом.
Ежедневно два часа на тренажерах и бассейн.
Еженедельно – косметический салон.
Спа.
Каутеризация. Ламинирование. Иглотерапия. Фотопилинг и прочее, прочее… попытка обогнать время.
– Да так… о прошлом. – Надо было бы уйти, но Мефодий не желал возвращаться в тишину комнаты. – Скажи… почему ты выбрала его?
Ведь было время для троих, и треугольник казался устойчивой фигурой, пока однажды Кирилл, придержав брата за локоть, не поинтересовался:
– Слушай, ты не мог бы погулять где-нибудь?
Вопрос был странен. Ведь собирались же в парк идти. Втроем. И, заглянув в глаза Кирилла, Мефодий понял: верно, втроем, и именно это обстоятельство не устраивает Кирилла.
– Ты…
– Она мне нравится, – не стал отрицать Кирилл. – По-настоящему нравится. Хорошая девочка… своя… поэтому и трачу время. Или думаешь, мне заняться больше нечем?
У него бизнес, и Кирилл готов работать, сам повторяет, что минута час бережет. А на Грету он часы тратит, не глядя. Вот, значит, почему! Сердце полоснуло странной болью. Ревность? Но кого и к кому?
– Хорошо, – ответил он.
С той поры треугольник распался. И не прошло полугода, как Кирилл заявил:
– Мы решили пожениться.
Маме, которая еще жива была, новость не слишком понравилась.
– Куда спешить? – Она всегда относилась к Грете со сдержанной вежливостью, которая не имела ничего общего с дружелюбием. – Пусть девочка доучится.
– Так замужество учебе не помеха, – весело отозвался Кирилл. – А я буду уверен, что мое от меня не уйдет.
И обнял смущенную покрасневшую Грету. Вот только учебу она бросила после третьего курса, как раз тогда, когда у Кирилла бизнес пошел… деньги появились.
И нынешняя, вспоминая себя, прошлую, улыбалась почти той, светлой улыбкой.
– Почему… сложный вопрос… ты мне нравился. Нет, Федя, честное слово, нравился! И местами больше, чем