Лунный камень мадам Ленорман. Екатерина Лесина
он во мне нашел? Всем интересно. Конечно, Кирилл и я… это же смешно! У него Грета есть. Красавица.
Последнее слово Софья произнесла злым свистящим шепотом.
– Только что от ее красоты? С-стерва она. – Софья отвернулась и подошла к окну; она уперлась обеими руками в створки, попыталась открыть, но не смогла. И до шпингалета, запиравшего окно, не дотянется. – Если хочешь знать…
Не хочет.
– Я была его секретарем, – Софья обернулась и глянула с вызовом. – И да, я не всегда выглядела вот так… после родов располнела. Гормоны.
И булочки, до которых Софья большая охотница. А еще мороженое. Эклеры со взбитыми сливками. Рахат-лукум, халва и шоколадные конфеты. В ее комнате стоят десятки вазочек со сладостями, которыми Софья успокаивает нервы.
– И да, это пошло, роман между секретаршей и начальником, но… ты же понимаешь, как мне было устоять? Кирилл… – Ее взгляд затуманился. – Он долго меня не замечал, а я уговаривала себя, что из нашей связи ничего хорошего не выйдет. Он ведь женат. Нехорошо крутить романы с женатыми! Так вот, Федечка, были и у меня моральные принципы. Только рухнули они, когда Кирочка в очередной раз с этой стервой поссорился. Ты знаешь, что она аборт сделала? И делала, оказывается, не раз. Не хотела фигуру портить… обычно молчала себе, но тут вдруг попала вожжа под хвост, она и вывалила на Кирочку правду.
О подобном Кирилл не рассказывал, но Мефодий представлял, сколь болезненно он воспринял подобную новость.
– Тогда он был вне себя…
– А ты оказалась рядом.
– Да. Осуждаешь? – Она повернулась к Мефодию и руки на груди скрестила, словно заслоняясь от взгляда.
– Нет.
Она была взрослой. Брат тоже. И то, что происходило между ними, Мефодия не касалось. Более того, если Грета уже тогда была такой, как сейчас, странно, что роман случился так поздно.
– Мы встречались около месяца… чуть больше… а потом выяснилось, что я беременна. И я решила рожать. Не рассчитывала на его помощь, но… как я могла убить ребеночка?
Ее голос стал тонким, визгливым.
Ложь.
Не в том, что касается беременности.
Скорее уж, Софью перестал устраивать статус любовницы. Да и Кирилл, видимо, начал тяготиться романом. Он не был любителем тайных встреч. А ребенок – удобный поводок для любовника. И залог будущего безбедного существования.
Может, Софья рассчитывала и на колечко и предложение. Свадьба. Фата. Голуби… и статус хозяйки дома. Вот только Кирилл не был готов к подобным переменам!
– Да, он обещал о нас заботиться. Квартиру купил.
И платил весьма неплохие алименты. Однако Софье этого оказалось мало. И однажды она потребовала, чтобы Кирилл взял сына в дом. Ребенку ведь отец нужен. У мальчика характер сложный…
– А дальше ты знаешь, – завершила Софья свой рассказ и, проведя мизинцем по губе – на помаде остался след, – добавила: – Она его убила.
– Грета?
– Кто еще? Он собирался ее выгнать. Он сам сказал Гришеньке.
Гришеньке верить можно было раз через два.
– Она