Три стильных детектива. Клод Изнер
не спешил возвращаться к гостям: он постоял немного, глядя на свой маленький замок, копию дворянской усадьбы XVI века, возведенный во времена Второй Империи по чертежам его деда. Чересчур много башенок и столько окон, что ни одна прислуга в доме не задерживается… Последняя, мадам Бонефон, осталась в услужении у Мальпера только потому, что нашла компромисс: она мыла половину окон осенью, а другую весной.
– Куда он запропастился, этот Апорт! – воскликнула Ида. – Вечно он занят своими собаками! А на кухне дожидаются два торта-безе с лимоном, да и суфле с ромом скоро наверняка опадет.
– Ты же знаешь, Гюго обожает животных. Только не вздумай назвать его этим прозвищем в глаза – он его терпеть не может!
– А что такого?! Я же не обижаюсь, когда меня зовут Восьмушкой[1]!
– Тебе это подходит! В отличие от меня: думаешь, приятно, когда тебя называют Ни-То-Ни-Се?
– Кстати, я забыла, а какие прозвища у остальных? – поинтересовалась Ида. – Я восемь лет не посещала эти ваши собрания, а сегодня приехала только ради тебя.
– Так заведи записную книжку! Смотри: вон тот старик, такой упитанный, что стоит у камина, это Виржиль Сернен. Редкий бабник, что, впрочем, не помешало ему сделать шестерых детей. Его жена, бедняжка, родами и умерла. Ну, дочерей-то он уже всех замуж пристроил. И теперь, несмотря на постоянные боли, изображает Дон Жуана.
– Боли? А что с ним такое?
– Почечные колики. Приступы случаются у него каждые три – четыре месяца. А прозвали его Мухоловкой!
– Почему?
– Он – любитель земноводных. У него в ресторане стоят аквариумы со всякими ящерицами и змеями… Тьфу, какая гадость!
– О, а вон та пара мне знакома! Это Рен и Лазар Дюкудре! Они держат магазин игрушек, и прозвали их Юлой и Волчком. А старикашка с волосами желтоватого цвета… погоди, как его… Ах да, Максанс Вине!
– По прозвищу Макс Большое Ухо. Он глуховат и вечно пристает ко всем с цитатами из Марка Аврелия… Ну вот, а остальных-то ты вспомнила, наконец?
– Не всех.
– Я не собираюсь их перечислять! О, посмотри на того чудака, прямо Плакса Жан[2]!
Выплывшая из-за облака луна осветила большой парк, вдалеке переходящий в лес. Собеседницы заулыбались. На самом деле они неплохо относились друг к другу, возможно потому, что редко виделись и не были соперницами.
Максанс Вине показался в проеме двери, ведущей на террасу.
– Вот вы где! Вас все ищут. Необходимо ваше присутствие.
– Мы тут дышим свежим воздухом. Апорт вернулся?
– Нет. Партия окончена. Эварист считает, что нам надо снова собраться в столовой.
– Зачем? Он все-таки намеревается произнести свою нудную речь?
Дамы неохотно поднялись и направились в комнату, где стояли крепкий стол и скамьи, на которых расселись приглашенные.
– А кто такой Эварист? – шепотом
Видимо, давая прозвище Иде, члены ассоциации намекали на ее занятия музыкой и высокий рост: восьмушка – это нота длительностью 1/8 такта. –
«Плакса Жан и Весельчак Жан» – французская народная детская песенка. –