Общественная миссия социологии. С. А. Шавель
появления все новых наук в рамках общего класса – в нашем случае социогуманитарных. Но более важным, на наш взгляд, следует признать иное, а именно стремление выявить и эксплицировать предназначение науки, ее эвристический потенциал и практическую значимость. С этой точки зрения, превышение возможностей социологии по своему предмету, – например представление, что она способна создавать проекты «идеального общества», переустраивать общество в масштабах человечества, стать «новой религией», автоматически обеспечивающей солидарность, симпатию, сплоченность, интеграцию и т. д. – не менее опасно, чем недооценка или игнорирование социологического знания. Эту позицию мы хотели зафиксировать в том девизе, который приведен в качестве эпиграфа. Исторически вычленение предмета социологии осуществляется по линии выделения определенных компонентов общества – структур, форм, функций, отношений, действий и т. д., в предположении, что, восходя от одного из них, можно понять и восстановить всю полноту многосложной общественной жизни в целом. Так, в качестве предмета социологии называются институты, коллективные представления, социальные отношения, общности, формы общения и участия людей в жизни общества, социальные процессы и явления, социальные действия и др. Попытку синтезировать разные подходы предпринял В. А. Ядов. Он пишет: «Социология – это наука о становлении, развитии, изменениях и преобразованиях, о функционировании социальных общностей и форм их самоорганизации: социальных систем, социальных структур и институтов. Это наука о социальных изменениях, вызываемых активностью социального субъекта; наука о социальных отношениях как механизмах взаимосвязи и взаимодействия между многообразными социальными общностями, между личностью и общностями; наука о закономерностях социальных действий и массового поведения»[11]. Но и в этом определении перечислено далеко не все, что достойно и доступно для социологического анализа, например мотивация, социальные настроения, образ жизни, структура потребления, в том числе престижного, отклоняющееся поведение и т. д. Более того, оно сводит социологию к описательной науке, к «археологии знаний» (М. Фуко), поскольку отсутствует аспект направленности исследований: ради чего? Создается невольное впечатление, что производство социологического знания – внутреннее дело самой социологической науки, тем самым устанавливается незримая граница между производителем и потребителем знания, социологом и заказчиком. Но социология не описательная наука, хотя описание – одна из ее функций. Э. Дюркгейм, много размышлявший о предназначении социологии, категорически отвергал тот подход, который позже назвали «объективизмом». Он писал: «Ей известны, говорят, лишь факты, которые все имеют одинаковую ценность и одинаковый интерес; она их наблюдает, объясняет, но не судит. Для нее нет таких фактов, которые были бы достойны порицания. Добро и зло не существуют в ее глазах. Наука, таким образом, оказывается лишенной, или почти лишенной,
Ядов В. А. Стратегия социологического исследования (описание, объяснение, понимание социальной реальности). М., 1998. С. 36.