Расстрельное время. Игорь Яковлевич Болгарин
сожженные полустанки и наспех отремонтированные будки путевых обходчиков.
В селах люди, подобно муравьям, копошились возле своих покалеченных войной хат, ставили подпорки, крыши крыли невесть чем – соломой, камышом. Делали все для того, чтобы как-то пережить пришедшую и сюда, на юг, злую зиму.
– Затягивай пояса, мужики! – вздохнул кто-то из жихаревских. – Сколь годков понадобится, чтоб поднять Россию с колен.
– Поднимется! Эта земля кого только не повидала, и скифов, и половцев, и татар, и турок, и другой всякой нечисти. И кажный раз выживала, поднималась, – отозвался жихаревский снабженец со злыми глазами.
Ещё засветло они прибыли в Снегиревку, небольшое степное село, волею судеб ставшее на короткое время многолюдным и шумным перекрестком Гражданской войны.
Последние недели над Снегиревкой шли бесконечные дожди, словно отдавая долг высушенной летним зноем земле. Ночами стало подмораживать, прихватывая вязкую черноземную грязь непрочной коркой.
Утопая по щиколотки в грязи, Жихарев метнулся по улицам, где почти в каждом дворе находились на постое военные. В основном это были тыловые службы, которые встречали и затем направляли грузы и прибывающее пополнение по своим адресам, точнее, по своим дивизиям. Вскоре Жихарев отыскал ожидавших его каптенармусов[4].
Кольцова и его команду никто не ждал. А может, и ждали, да поди отыщи в этом людском муравейнике нужных тебе людей. Сговорились с двумя местными мужиками, владельцами телег, в каждой из которых без особой тесноты могли поместиться до десяти человек.
Когда зашел разговор о плате, возчики наотрез отказались от денег. У Гольдмана в запасе были и царские, и петлюровские, и керенские, а вот своих, советских, пока ещё не напечатали. Мужики попросили в счет оплаты дать им что-нибудь из одежды или обуви. Но ничего лишнего ни у кого их пятнадцати особистов не нашлось.
На их счастье, к ним подошел попрощаться Жихарев. Узнав о затруднении, отвел возчиков в сторону и долго с ними о чем-то договаривался. После чего они, в сопровождении одного из жихаревских снабженцев, куда-то ушли и вскоре, довольные, вернулись, неся с собой увесистые «сидоры».
Уладив дело с возчиками, Жихарев с некоторой торжественностью в голосе сказал:
– Хочу поблагодарить за компанию. Если что было не так – не обессудьте. Как говорится: повинную голову меч не сечет. Даст Бог когда свидеться – будем рады.
– Дороги у нас одни и те же, – сказал Кольцов. – Может, ещё когда и сведут.
Знал бы тогда Кольцов, какими пророческими окажутся эти его слова.
Гольдман тоже произнес несколько слов, поблагодарив за совместную поездку, за хлеб-соль, которыми щедро с ними поделились снабженцы. И конечно же за то, что помогли уладить дело с возчиками.
Кольцов, Гольдман и Бушкин с несколькими особистами разместились в первой телеге, остальные – во второй. Тронулись…
Жихаревские снабженцы долго месили
Каптенармус – унтер-офицерское воинское звание, военный чин и должность в роте (батарее, эскадроне) русской армии ниже XIV класса в Табеле о рангах, ведающего учетом и хранением имущества и выдачей провианта, а также оружием, снаряжением и одеждой (в России – с конца XVII в. по 1917 год, в советский период – с 1918 года до конца 1950-х гг.)