Темные сестры. Опасный Выход. Лана Рисова
попрыгала к берегу. Ах! Как хорошо! Вода приняла меня в свои дружеские объятия, унося остатки усталости и болезни. Я подплыла к зеркальной стене и, встав на дно, вгляделась в свое отражение. М-да-а. Бывало и лучше. На меня из-под спутанной челки пыльно-серого цвета глядело осунувшееся существо неопределенного пола с впалыми исцарапанными щеками, резко выпирающими скулами и лихорадочно блестящими зелеными глазищами в глубоких темных провалах. С правой стороны лба, рассекая бровь, белел шрам, придавая взгляду несколько надменное выражение. Вот уж действительно, девочка, которая выжила!
Поплескавшись немного, я подплыла к берегу и, найдя подходящий камень, принялась нещадно себя тереть. Жалко, конечно, что мыла нет, но пока и так сойдет. Оказавшись на воздухе, натертая до красноты кожа оказалась беспомощной перед толпами мурашек, парадом прошедшими от макушки до самых пяток.
Я насухо вытерлась и, углом одеяла стараясь просушить волосы, заметила сверток на камне рядом со своими вещами.
– Это для меня? – обратилась я к застывшей фигуре, казавшейся статуей Будды на пьедестале.
Никакого ответа. Пожав плечами, я развернула насыщенно-синюю ткань из многослойной паутины. Похожа по структуре на нетканый материал, но в отличие от него приятная на ощупь. Может быть, она из коконов шелкопряда? В такое же одеяние был одет мой спаситель – длинный футляр с тремя отверстиями для головы и рук. Отлично! А то я боялась, что придется облачаться в грязные джинсы. Нежная ткань приятно щекотала кожу, только по оставшимся голыми рукам все еще маршировали толпы настырных бугорков, поэтому я натянула поверх хламиды, доходящей мне до лодыжек, чистую рубашку, а подпоясалась вытянутым из джинсов ремнем. Сделав шаг вперед, обнаружила разрезы по бокам – ходить могу в своей любимой манере, быстро и размашисто.
Так, теперь стирка – я побултыхала грязные вещи в воде, нещадно теребя ими о камни. Что поделать – мыла-то нет. Хорошенько все отжав, разложила вещи на ближайшей глыбе и с удовольствием потянулась. Вот теперь я чувствую себя значительно лучше. Пальцами расчесав мокрые пряди, придала им некую форму и пошла проведать деда Герасима. Его поза ничуть не изменилась, я обошла камень, чтобы видеть его лицо. Оно было сейчас на уровне моего, и я могла хорошо рассмотреть его: все складочки и морщины вокруг плотно закрытых глаз. Но сейчас оно было абсолютно безмятежно и тем не менее излучало какую-то скрытую силу. Несмотря на то что его хозяин был ростом чуть выше ребенка и явно погрузился в медитацию, я чувствовала необъяснимое беспокойство – этот старичок явно очень опасен.
Внезапно в глазах у меня потемнело, а в голове раздался скрипучий, но тонкий голос:
– Не надо бояться старого Кёдльфёрля, дитя. Он не желает тебе зла.
Я резко обернулась – сзади никого не было. Покосившись по сторонам и не заметив в засаде среди камней притаившихся немецких шпионов, я с подозрением уставилась на старичка.
– Да, да! Именно этот старикашка с тобой и разговаривает,