Тени Черного леса. Алексей Щербаков
раз поймали. Данила Басюк, штурман[9], дивизия СС «Галичина». Сам из-под Львова.
– Что по лесам бегал?
– А куда мне? Все одно расстреляете. Ваши наших в плен не брали.
– Теперь война кончилась, дела другие. Кто остальные?
– Двое, кроме меня, – наши. Трое – добровольцы из СС. Двое эстонцев. А один то ли швед, то ли норвежец. В общем, откуда-то с севера. Командир, танкист, – немец. Он говорил, я, дескать, никогда не сдамся.
– И что вы собирались делать?
– А бис его знает. Иногда думали – на Запад прорваться. И в общем, так получалось…
– А немца зачем в городе убили?
– Немца? Это не мы!
– И машину подбили не вы?
– Машину – мы. Жрать-то что-то надо. А там одно вино оказалось. Никто из нас тут и не знает никого и ничего. Немец-то – он из Баварии.
– Ладно, двинулись в обратный путь. Пленного не потеряйте!
На обратном пути Копелян подошел к Мельникову.
– Лейтенант, как думаешь, он правду говорит?
– Похоже на то. На машину напасть или, допустим, ферму ограбить – в их стиле. Но устраивать такую уголовщину… Что-то не похоже. Я вот только не пойму. Эти украинцы и эстонцы – они предатели. Их и в самом деле не очень-то в плен брали. Но вот немец? Такой нацист, что ли? Или этот, который швед или норвежец.
– Могу тебе сказать как историк, хоть и недоучившийся. После любой войны такие остаются, которые остановиться не могут. А скандинав, так он по международному праву считается не пленным, а наемником. Швеция ведь не воевала. А раз наемник… Тоже в Сибирь не хотел. Слушай, ты вот немецкий знаешь, украинский знаешь… А какие еще?
– Белорусский, понятное дело. Польский неплохо. Сербский.
– А этот-то откуда?
– А были у нас в соседнем отряде сербы. Их фрицы в армию призвали. А им воевать за них не хотелось. Вот они к нам и перебежали. Немцы, кстати, к нам тоже перебегали. Поглядели, что их соотечественники у нас вытворяют, кое-кто и не выдерживал. А с сербами я так, болтал время от времени, вот и научился.
– Везет кое-кому, – вздохнул армянин. – Я вот и русскому-то с трудом выучился. А немецкий так и не осилил.
– Это уж не моя заслуга. Кто-то поет хорошо, кто-то стихи пишет. А у меня, один студент говорил, как это… врожденный лингвистический талант. Ладно, самое главное, что никаких партизан в округе нет. Хотя, кто же того немца убил?
Глава 2. Смерть не приходит одна
Вечером в комендантском взводе разговоры, разумеется, крутились вокруг ночного боя.
– А что, лейтенант, как думаешь, дадут тебе за это медаль? – спросил Копелян.
– Было б за что. Если б в отряде нам за каждый такой случай медали давали, мы б сейчас ходили вроде древних богатырей – вся грудь в железе. Те, кто жив, конечно, остался. Меня-то раненым вывезли, когда все более-менее хорошо было. А потом, я слыхал, круто нашим досталось. Перед самым нашим наступлением немцы вообще озверели. А вот стреляешь ты, Оганес, косовато. Сразу видно – артиллерия, привык к более серьезным калибрам. Надеюсь, что больше стрелять
Ефрейтор.