Экспедиция «Тигрис». Тур Хейердал
камыша нам понадобится.
Я смерил шагами пол. «Ра I» была около пятнадцати метров в длину, «Ра II» – неполных двенадцать. На этот раз я задумал набрать команду побольше, а потому и судно должно быть крупнее – метров восемнадцать в длину, примерно такое же, как дом, в котором мы находились. Но Хаги говорил, что губчатые стебли нужно сильно сжать; стало быть, объем заготовленного камыша должен превышать конечный объем ладьи.
– Думаю, стоит заготовить берди вдвое больше, чем вместилось бы в этом доме от пола до потолка, – сказал я.
Все подняли глаза на изогнувшийся высоко над нами камышовый свод. Гатаэ оставался невозмутимым. Какие связки мне понадобятся, такие он и сделает.
Мы условились, что в сентябре двадцать человек во главе с Гатаэ соберутся у Адамова древа и приступят к строительству, но перед тем я еще приеду в августе и прослежу, чтобы маданы из деревни Эль-Гассар, расположенной ближе к строительной площадке, заготовили камыш и как следует высушили его. Власти провели грунтовую дорогу от этой деревни до самых болот, чтобы камыш можно было грузить прямо с машхуф на машины, которые доставляли сырье на новую бумажную фабрику на реке Тигр.
Однако наш камыш отнюдь не предназначался для бумажной фабрики. Мы не собирались делать корабль из папье-маше. Нам нужны были хорошо просушенные на солнце, целые и крепкие стебли. Возвращусь в Ирак – сразу же договорюсь и о том, чтобы их после сушки привезли на мыс, у которого встречаются две реки, на лужайку у гостиницы «Сады Эдема».
Глава II
В Садах Эдема
Август. Я снова в болотном краю. Август – самый жаркий месяц в Южном Ираке. Ртутный столбик колеблется между 40 и 50 градусами в тени, но на открытой местности, где мы заготавливали камыш, тени не было и в помине. Вооруженные большими кривыми ножами, болотные арабы врубались в камышовую чащу с таким рвением, словно перед ними был враг, которого требовалось обезглавить или, вернее, обезножить. Под натиском маданов падали шеренги длинных зеленых стеблей. Я только наблюдал с лодки за этой битвой, но и то совершенно изнемог от зноя. В конце концов, положившись на заверения не слишком сильного в английском языке местного переводчика, что в здешних водах нет шистосом, я, не раздеваясь, прыгнул за борт и присоединился к стоящим по пояс в воде маданам. На озере Чад и на Ниле я научился остерегаться крохотных личинок, которые развиваются в теле камышовых улиток: легко проникая под кожу человека, они затем размножаются в его внутренних органах. Наслаждаясь прохладой неторопливого потока, я вдруг заметил плывущую в мою сторону красивую улитку. Поймал ее рукой и нерешительно показал энергично рубящему камыш переводчику.
– Это? – сказал он. – Это же только домик шистосомы.
Одним прыжком я вернулся на борт водонепроницаемой машхуф: лучше буду обливаться потом под безоблачным небом.
Лодка за лодкой – я давно потерял им счет, – управляемые жителями и жительницами Эль-Гассара, отвозили