Катынь. Ложь, ставшая историей. Елена Прудникова
показаний Михаила Жигулева, 1915 г. р., крестьянина дер. Ново-Батеки.
«Еще будучи ребенком, я слышал, что из тюрьмы в Смоленске людей отправляют в лес при Козьих Горах и там расстреливают.
Однажды в 1927 году я стерег лошадей вместе с другими мальчиками из деревни вблизи Козьих Гор. Мы увидели грузовую машину, прибывшую по направлению из Смоленска и остановившуюся на железной дороге у Козьих Гор. Из машины вышло 11 человек, которых отвели в лесистую местность. Вскоре после этого мы услыхали выстрелы. Через некоторое время охрана вернулась обратно, и автомобиль поехал по направлению к Смоленску. Мы из любопытства побежали в лес, чтобы ближе увидеть место, где люди были расстреляны. Я испугался и вернулся обратно. Остальные мне рассказали, что они нашли могилу. На краю могилы были совершенно свежие следы крови, кроме того, трупы были слегка только покрыты землей, так что они видели выступающие руки и ноги. Я хочу еще заметить, что лесистая местность у Козьих Гор к тому времени еще не была огорожена. Юноши, с которыми я был тогда, все призваны в Красную Армию».
Может быть, и так, – почему бы в грозном 1927 году мальчишкам и не стать свидетелями расстрела? Хотя вовсе не факт, что это чекисты казнили свои жертвы, – ровно с тем же успехом то могла быть и бандитская разборка, у них тоже имелись и грузовики, и наганы. Но при чем тут вообще все это? Или немцы полагают, что казнь 11 человек в 1927 году служит доказательством расстрела 10 тысяч поляков в 1940-м?
И, кстати, каким образом из приведенных фрагментов следует, что «здесь посредством выстрела в затылок уничтожались свои собственные деревенские жители, подозрительные в политическом отношении»? Причем именно выстрелом в затылок и именно за политическую неблагонадежность, а не, скажем, за то, что сожгли избу председателя сельсовета со всеми ее обитателями?
Свидетели
Обнаружив могилы, ГФП, как и полагается при проведении следствия, занялась поисками свидетелей. Таковых нашлось целых двенадцать человек. В «Официальном материале», авторы которого никоим образом не экономили на бумаге, представлены показания семерых из них, а вживую мировой общественности предъявили одного.
Из промежуточного рапорта полевой полиции. 10 апреля 1943 г.
«Этот свидетель сообщил под присягой, что весной 1940 года он видел ежедневно в течение нескольких недель подряд по три-четыре грузовика, на которых перевозили сюда со станции Гнёздово впоследствии расстрелянных поляков. Каждый раз после перевозки он слышал в своей неподалеку расположенной квартире крики этих людей и выстрелы из Катынского леса…»
Прервемся ненадолго и немного посчитаем. Советский грузовик образца 1940 года – это полуторка. Допустим, четыре грузовика по 20 человек в день (5 человек оставим на шофера и охрану) – получится по 80 человек в день или по 560 в неделю (ладно, пусть по 600). Итого 2500 человек в месяц. Время расстрела, по Геббельсу – март—апрель 1940 года. То есть никак не больше 5 тысяч человек. Откуда взялись в могилах остальные 5 тысяч?
«Другой