Швейцарские горки. Испанский сапог (сборник). Александр Звягинцев
чего она тогда так перепугалась?
– Сейчас посмотрим.
Ледников заглянул в ящик и невольно отшатнулся. На дне коробки лежали два хорошеньких щенка. Вернее, их трупы. У обоих на шее был обрывок веревки. Мало того, с садистским расчетом их положили валетом. Щенки были трогательно беззащитны, и потому смотреть на их умерщвленные тела было просто невыносимо.
– И что это значит? – задумчиво сказал Немец, на которого содержимое ящика тоже произвело впечатление. – При чем здесь собаки?
Ледников вспомнил, что он не рассказывал Немцу, чем занимается Женя.
– Судя по всему, это щенки из ее питомника…
– Питомника?
– Да, она владеет фирмой, которая разводит щенков редких пород.
– Ага… То есть это предупреждение?
– Или угроза.
Ледников внимательно осмотрел коробку.
– Ничего нет. Никаких записок… Только адрес на крышке. Обрати внимание: слово улица написано вроде бы по-немецки, но с ошибкой – не Straße, а Strase…
– То есть писал не швейцарец, – сразу сообразил Немец.
– Похоже.
Ледников закрыл коробку.
– Надо куда-то это деть, чтобы она больше этого не видела… Закопать в саду, что ли? Только это надо сделать так, чтобы соседи не видели, – вспомнил он мужика из дома напротив. – А то сразу сообщат куда надо.
Но сначала надо было что-то сделать с Женей. После долгих уговоров ее удалось завести в дом, заставить выпить рюмку обнаруженного на кухне коньяка. Через какое-то время нервная дрожь чуть утихла и выяснилось, что произошло.
Это случилось, когда прилетела Разумовская. Раздался звонок по телефону. Мужской голос, говоривший по-русски, но с каким-то нарочитым восточным акцентом, требовал, чтобы Женя немедленно расплатилась с одним из поставщиков, которому она на самом деле была должна. Но заплатить надо не фирме, а им – посредникам. Разумовская сказала, что надо немедленно звонить на фирму, с которой Женя уже достаточно давно вела дела. Там от звонка с угрозами, естественно, отказались, но вежливо выразили надежду, что госпожа Абрамова в ближайшие дни найдет возможность вернуть кредит… Больше звонков не было.
И вот сегодня, буквально через несколько минут после ухода Ледникова, снова позвонили и тот же омерзительный голос сказал, что их терпение подошло к концу. Они знают, что Женя звонила на фирму и что там от всего, разумеется, отказались. Но это ничего не значит – надо платить. К тому же теперь к сумме прибавились штрафы. Женя жалобно сказала, что у нее нет таких денег. У нее сейчас вообще нет денег. Ей ответили: а ты папочку попроси, у него денег много, он поможет… Женя, будучи в полуобморочном состоянии, сказала, что отец в Москве и приехать не может. Это твои с папой трудности, услышала она в ответ. А потом голос многообещающе сообщил, что скоро Женя получит доказательство того, что с ней не шутят. И уже скоро посыльный доставил эту коробку…
Что было потом, когда она ее вскрыла, Женя вспомнить уже не могла – ей просто стало плохо. Она хотела сразу позвонить в Москву отцу, но даже не смогла набрать номер. А потом решила позвонить Ледникову, потому что больше ей звонить в Берне некому.