.
что столкнется с ними наяву.
Ужас сковал его крепче, чем железные цепи.
Нагов было четверо. Плавно, словно влекомые ветром пушинки, они окружили его.
И тут Ихо внезапно ощутил себя сильным, как никогда. Пришло спокойствие и уверенность, а ужас он загнал внутрь себя и запер на огромный замок. Сдаваться просто так – ну уж нет, не на того напали!
И он стал Змеей. Гибкой, холодной, расчетливой. Руки обрели самостоятельную жизнь, и любого врага встретило бы ядовитое жало и стальные мускулы.
Но наги тоже во многом оставались змеями. А змея никогда не причинит вреда другой змее.
Фигуры в плащах вдруг расступились, освобождая путь; один наг сделал медленный, но понятный жест – проходи!
Ихо выпрямился. Наги пропускали его! Признали своим!
Что же, он не собирается ни с кем враждовать, тем более с теми, с кем и делить-то нечего… Им – тьма и мрачные подземелья, людям – солнце и зовущий простор.
Поклонившись, он скользнул мимо согбенных фигур; один из нагов, тот самый, что подавал знак, мягко взял его за руку. Ихо напрягся, готовый защищаться, но тот всего лишь вложил ему в ладонь какую-то вещицу, прохладную, шершавую и текучую на ощупь. Рука у нага была чешуйчатая, сухая и холодная.
Снова поклонившись, Ихо зашагал прочь. У входа в подземелье встретились еще двое нагов; жестами они дали понять, что не станут мешать человеку. Ихо торопливо миновал их. Ночевать в этом месте расхотелось, несмотря на подчеркнутое миролюбие нагов. Решил идти через тьму сколько удастся. Собрался зажечь факел, которых много заготовили местные люди еще в прошлом веке – целый штабель смолистых веток, прошедших специальную пропитку, хранился прямо у входа в пещеру.
Когда Ихо разжал ладонь, подарок нагов засветился тусклым синеватым огнем. К этому времени, поглощенный желанием поскорее уйти, он совершенно забыл о подарке.
Это оказался медальон в виде крошечной змейки на тончайшей ажурной цепочке. Свет исходил от медальона. Несколько мгновений Ихо рассматривал диковинный амулет, потом надел на шею, с трудом протиснув голову в отверстие, рассчитанное на змеиные головы нагов. Медальон тут же погас, зато Ихо с немалым удивлением обнаружил, что факел ему теперь совершенно ни к чему: он видел во мраке, словно кошка. Точнее, даже не видел, а чувствовал мрак, ощущал все живое, от летучих мышей под сводами до паучков в трещинах на стенах, отличал холодный камень от воздуха в проходе. Ощущал так, как, наверное, ощущают мир змеи, как ощутили его присутствие наги там, перед пещерой. Это было странно и вместе с тем – захватывающе.
Поразмыслив, Ихо не стал возиться с факелом, надеясь, что новая способность не пропадет так же внезапно, как появилась. Он быстро зашагал вглубь горы, прикидывая, что принесет ему неожиданная милость нагов, существ из легенды.
Над Миром вставала большая луна, но глазами Ихо этого не видел.
Вид на озеро Десяти Гротов открылся посланникам Каома незадолго до полудня на следующий день после схватки в деревне.