Суровая нежность. Моника Маккарти
и положила на него ладонь, сдерживая. Поразительно, но это, кажется, помогло. – Он обращался со мной с безупречной вежливостью.
Магнус нахмурился, услышав в ее голосе что-то странное. Это прозвучало почти разочарованно.
– Ты говори, да не заговаривайся, Сазерленд. Гнев твой оправдан, но я не позволю тебе подвергать сомнению честь твоей сестры или мою.
Пусть ему потребовалось все его самообладание до капли, но Магнус всего-навсего поцеловал Хелен. Он бы ни за что так не оскорбил девушку. Он подождет, когда они поженятся, и уж потом даст себе волю. Сладкий вкус ее губ все еще преследовал его. Но его удерживала не только ее невинность, но и собственная неуверенность в том, что он сумеет контролировать себя.
Лицо Сазерленда помрачнело, словно он точно догадался, о чем Магнус думает.
– Скорее в аду замерзнет. – Он метнул в Магнуса взгляд, обещающий возмездие, и обнял сестру, словно защищая от чего-то мерзкого. – Идем, Хелен, мы уезжаем.
Хелен покачала головой и попыталась вырваться.
– Нет, я…
Она беспомощно взглянула на Магнуса. Его рот сжался. Стоит ей сказать только слово, и он заявит на нее свои права немедленно. Уж если он победил чемпиона Сазерлендов, то с ее братом и подавно справится.
Сазерленд прижался щекой к ее макушке, разговаривая с ней, как с ребенком.
– О чем ты думала, девочка? В твоих глазах столько солнечного света, что тебе кажется, он сияет так же ярко и для всех остальных. Но в этот раз счастливого конца не получится. Не думала же ты, что из этого что-нибудь выйдет?
С Магнуса было достаточно.
– Я попросил ее стать моей женой.
Физиономия Сазерленда так побагровела, что казалось, он сейчас лопнет от злости.
– Святители небесные! Ты, должно быть, рехнулся! Да она скорее выйдет замуж за самого старика Длинноногого [1], чем за Маккея.
Рука Магнуса стиснула рукоятку меча. Плевать ему на вражду, ничто не встанет у него на пути.
– Я просил не тебя.
Взгляды обоих мужчин устремились на Хелен, чье бледное лицо было залито слезами, и это выглядело так неуместно. Хелен никогда не плакала, и то, что она плачет сейчас, говорило о ее глубоких страданиях. Она переводила взгляд с одного на другого. Магнус знал, что она любит брата, но ведь и его тоже любит. Она только что сама это сказала.
Магнус стиснул зубы, понимая, как ей сейчас тяжело. Он знал, о чем просит ее. Но она должна решить. Рано или поздно к этому все равно пришло бы.
Сазерленд не проявлял подобной сдержанности.
– Если ты выйдешь за него, это возобновит войну между нашими кланами.
– Не обязательно, – возразил Магнус. – Не надоело еще воевать? – Ему нравился Сазерленд не больше, чем он Сазерленду, но ради Хелен он сделает все возможное, дабы остановить вражду. Но вот его отец… тут у него уверенности не было.
Сазерленд продолжал, как будто Магнус ничего и не говорил:
– Ты отвернешься от своей семьи? От отца? Он ведь нуждается в тебе.
Голос
Прозвище Эдуарда I.