Наука страсти. Джулиана Грей
Вопрос улажен. Утром обсудим подробности. Куда делся чай? Должно быть, я приказал отнести его в ваши комнаты. – Он повернулся и нажал кнопку на столе: электрический звонок, проведенный тут всего месяц назад. – Ормсби вас проводит. Ну, вперед!
– Дядя! Вы не можете сейчас отправиться в постель!
Олимпия зевнул, потуже завязал пояс на халате и направился к двери.
– Однако именно туда я и отправляюсь. Просто изнемогаю от усталости. – Он помахал рукой. – Ормсби сейчас явится.
– Дядя! – с отчаянием воскликнула Луиза. – Вы не можете говорить все это серьезно!
Олимпия приостановился, взявшись за дверную ручку, и обернулся.
– Да бросьте, девочки мои, – сказал он. – Вам дадут соответствующие инструкции, вы разместитесь в респектабельных домах. Я свидетель, что вы все – актрисы выдающегося таланта. Кроме того, вы обладаете достоинствами и изобретательностью одной из самых аристократических семей. Помимо всего прочего, вам предоставляется моя неограниченная поддержка.
Он открыл дверь, широко развел руками и улыбнулся.
– Ну что может пойти не так?
Однако герцог Олимпия не пошел прямо в свою комнату. Он зашагал в противоположном направлении, по коридору в сторону лестницы для прислуги, находившейся в самой дальней части дома. У него за спиной постепенно затихали женские возгласы, полные негодования и возбуждения, и наконец стало совсем тихо.
Мисс Динглеби дожидалась его в нише рядом с буфетом, где хранилось серебро. Когда он приблизился, она издала неясный звук и вышла на свет.
– А! Вот ты где, моя дорогая, – сказал Олимпия, посмотрел на нее с высоты своего немалого роста и нежно положил ладонь ей на щеку. – Пойдем-ка в постель, и ты расскажешь мне все от начала до конца.
Глава 1
Декабрь 1888 года
Обветшавшая гостиница в Йоркшире
(разумеется)
Потасовка в пивной началась около полуночи, как это обычно и бывает.
Не то чтобы у Эмили имелся богатый опыт драк в пивной. Раза два ей доводилось краем глаза видеть какую-то странную суматоху на деревенской площади в Швайнвальде (Швайнвальд по праву считался самой буйной из трех провинций Хольстайн-Швайнвальд-Хунхофа, возможно, потому, что находился ближе всех к Италии), но гувернантка или какой-нибудь другой взрослый всегда торопливо уводили ее оттуда до того, как брызнет кровь.
Поэтому она с интересом следила, как разворачивается драка. Началась она как естественный результат игры в мокрые от эля карты. Эмили заметила игроков сразу же, едва уселась, преувеличенно покачиваясь, уперлась локтями в стол, потрогала бакенбарды, кожа под которыми мучительно чесалась, и, стараясь говорить как можно более низким голосом, потребовала бутылку кларета и вареного цыпленка. Они играли за столом в центре комнаты, ссутулившись и склонив головы так, словно боялись, как бы на них не обрушился ненадежный пожелтевший потолок, – трое или четверо широкоплечих мужчин в рабочих рубашках и домотканых куртках, небрежно брошенных на спинки стульев, и один юнец, еще