Чудо хождения по водам. Анатолий Курчаткин
звонил. Спуститесь на второй этаж, представляете куда там? Прямо сейчас, приказала она, директор вас ждет.
Спина, ощущал он, когда направлялся к выходу, вся, как стрелами, была утыкана взглядами. Должно быть, на него смотрел весь сектор, и шеф из своего аквариума, конечно, тоже воткнул свою стрелу. И что за стрела была ему уготована у директора по связям с общественностью? Зачем он мог понадобиться этому директору?
Восхитительно белокурая, вся закамуфлированная под куклу Барби секретарша директора по связям встретила В. взглядом – словно он был материализовавшимся лох-несским чудовищем. Присядьте, подождите, велела она, исчезая за дверью директорского кабинета. Двустворчатая дверь кабинета была того же глубокого каштанового цвета, что у главы департамента, так же отделана всякими золотыми накладками, придававшими ей дворцовый вид, но шире, выше и больше золота – внушительнее и дворцовее.
– Заходите, – появилась секретарша. Отскакивая в сторону, когда В. приблизился к дверному проему, будто он и в самом деле был лох-несским чудовищем, от которого можно ждать неизвестно чего.
– А вот и Христос наш! – вскинул руки, приветствуя В., сидевший за своим столом директор. После чего развернулся к столу боком и, не увеличиваясь в росте, словно быстро и сильно поглаживая себя по ляжкам, двинулся В. навстречу.
Ошеломление В. длилось не дольше секунды: директор показался из-за стола, и В. увидел, что директор сидит в инвалидном кресле, а то движение руками, которое принял за поглаживание, – это он крутит, перехватываясь по сверкающе-никелированным кольцевым поручням, похожие на велосипедные, в серо-черных рубчатых шинах колеса. Тотчас В. вспомнились ходившие по заводу время назад слухи, что директору по связям с общественностью последствием диабета ампутировали обе ноги, но ни разу за это время ему не приходилось видеть директора, и слухи стерлись из памяти.
– Вот он, вот он, вот он! – радостно восклицал директор, приближаясь к В., крутя колеса с завидной силой и ловкостью. – Вот он у нас какой! Красавец, молодец, спортсмен, только не комсомолец. – Директор захохотал. И как раз подкатил к В., остановился, протянул руку. – Счастлив видеть! Безмерно! Необыкновенно! И кто б не был?! Подумать только!.. – Не ожидавший подобного приема, растерявшийся В. стоял, не подавая ответно руки, и директор, наклонившись, вытянул к нему свою – насколько позволяло кресло: – Дайте пожму вашу руку! Дайте!
В. торопливо ступил на полшага вперед и пожал протянутую руку директора. Та была похожа на лопату сталевара – громадна, жестка, ухватиста, поразительно крепкое было у директора рукопожатие. В. вспомнились и другие слухи, ходившие про директора по связям с общественностью: он был одним из владельцев завода, везуче поучаствовав в приватизации; когда ампутировали ноги, его будто бы хотели сбросить с вершины, чуть ли уже не отняли акции, до автоматов даже дошло дело, – но директор сумел отбиться и вот по-прежнему занимал положенный ему кабинет.
– Давай садись,