Тайна пансионата «Уют». Владимир Колабухин
мысли к предстоящей встрече с Пикулиным: вдруг разговора не получится? И вообще – как он там, чем занимается?
Признаться, у меня не очень чёткие представления об исправительно-трудовых колониях. Ну, отбывают там преступники наказание. Конечно, работают… А что ещё? Ведь, как известно, многие из них, порой даже и матёрые, выходят на свободу совсем другими людьми – как говорится, исправившимися. В чём здесь секрет?
Когда мне случайно приходится встречаться с работниками колоний, всегда интересуюсь этим. Как правило, они отшучиваются, переводя разговор. Скромничают, что называется. И всё же я испытываю к ним чувство глубокого уважения. В самом деле, вот мы – сотрудники милиции – тоже занимаемся правонарушителями. И столько сил, нервов, жизненной энергии нам это стоит! Допрашиваешь какого-нибудь уголовника, а он волком смотрит, зубами на тебя скрипит. Думается, дай волю такому… И вот попробуй выведи в люди!
Электричка замедляет ход и скоро останавливается у небольшого вокзала. Близнецы бросаются к окнам: «Прибрежный!» В вагоне зашевелились. Я тоже поднимаюсь, двигаюсь к выходу. У привокзального скверика сажусь в автобус и еду до самой окраины посёлка. Там, как объяснили мне попутчики, нужно выйти на просёлочную дорогу, и уж она-то приведёт к колонии.
И в самом деле, минут через двадцать передо мной предстаёт бетонный забор с вышками на углах, массивными железными воротами и небольшим помещением КПП – контрольно-пропускного пункта. В узком шлюзовом пенале КПП передаю в окошко служебное удостоверение. Молодой прапорщик охраны сначала внимательно рассматривает удостоверение, потом меня, затем спрашивает, к кому из сотрудников хочу пройти.
А к кому же ещё, как не к начальнику? Накануне ему уже сообщили о необходимости нашей встречи. Прапорщик снимает телефонную трубку, с кем-то говорит, просит меня подождать немного. Вскоре появляется пожилой седоволосый капитан и предлагает мне пройти за ним в «зону», в штаб.
– Я провожу вас к начальнику, – поясняет он.
– Как мне его называть? – интересуюсь по дороге.
– Майор Васильев. Николай Алексеевич.
Я слушаю, а сам всё невольно верчу головой. Я не робкого десятка, и по работе где только ни приходилось бывать. Но здесь, в «зоне», мне почему-то делается не по себе. Перед нами здание за зданием, и кажется, что вот-вот из-за угла одного из них кто-то из уголовников выскочит и бросится на тебя. Смешно, конечно, так думать. Однако думается, чёрт возьми, не в пионерский лагерь приехал! И прибавляю шаг. А ни у зданий, ни на дорожках между ними – ни души. Вот, правда, показывается один человек. В тёмной спецовке. Поравнявшись с нами, сдёргивает со стриженой головы такой же тёмный картуз, отступает в сторону и негромко произносит:
– Здравствуйте.
Отвечаем на приветствие и идём дальше. Я по-прежнему выкручиваю шею, но, кроме пышных цветников и газонов, больше ничто и никто не попадает в поле зрения.
Капитан улыбается мне:
– Я тоже здесь поначалу чуть не галопом бегал… Всё нормально! Не беспокойтесь.
– Я