Год Инвера. Марта Дмитриевна Еронакова
так отчаянно завизжал.
Когда зрение вернулось к нему, он увидел трех маленьких псов, испуганно жавшихся друг к другу. Утреннее солнце освещало их невыносимую худобу.
«И они все же нашли силы проверить границы. Они сильнее, чем ты хочешь о них думать».
– Эй, спокойно! Черт, вы же не понимаете, – Инвер попытался говорить на Общем языке, но собаки все также не понимающе хлопали глазами и дрожали. Он примирительно поднял лапу вверх. – Патруль, блин. Полудохлики. Как же мне узнать… Но ведь Гера как-то общалась со своим бродягой, да и отец с Таорой. Почему я не спросил их.
При имени Таоры псы перестали дрожать и насторожились. Палевый пес сделал осторожный шаг навстречу волку и склонил голову набок.
– Что? Знаете Таору?
Собаки переглянулись.
– Мнеее нуж-но к нееей, – медленно растягивая слова, Инвер пытался жестами объяснить собакам свою речь. «Выгляжу как идиот».
Но к удивлению зверя, псы его поняли. Они начали медленно двигаться внутрь территории, постоянно оглядываясь и проверяя, идет ли за ними волк. Зверь прислушивался и принюхивался, но не чуял и не слышал ничего. Когда вдали показались какие-то постройки, двое псов остановились перед Инвером, перекрывая ему дорогу, а третий побежал вперед. При желании, Инвер мог бы перешагнуть этих трясущихся стражей. Но он не желал ссоры.
Вскоре вдали раздался лай. Охранники неуверенно пару раз махнули хвостами и настороженно уставились на дорогу, где появилось два силуэта. Тень пониже принадлежала тому дозорному. Но внимание Инвера было приковано ко второй. И чем ближе она подходила, тем понятнее становились слова отца – «Посмотри на себя и увидишь ее». Умом Инвер понимал, что перед ним собака, но вот глаза… впрочем, когда она подошла совсем близко, он отметил, что хвост ее был скручен в баранку, что не встречается у волков, задние лапы стояли намного ближе к передним, чем того требовала постоянная охота, а одного ухо все стремилось согнуться. Но в остальном – за исключением шрама на спине – перед ним стояла его точная копия.
Копия заговорила:
– Как он назвал тебя?
– Инвер.
– Иной веры. Я ожидала подобного.
Волк приоткрыл рот.
– Что? Ты не знал? А как давно отец рассказал тебе про меня?
Голос ее был низким, утробным, но очень мягким и бархатистым. Инвер не понял, на каком языке они общаются. Как и не мог понять, что чувствует к этому зверю. Он ожидал увидеть обычную дворнягу, разочароваться в отце, быстро помочь матери и вернуться домой, но сейчас он не мог отвести от нее взгляда. Собака почувствовала это и смущенно дернула ухом. Воин пришел в себя и заговорил:
– Позавчера. Кое-что случилось…
– Взошла Кровавая Луна. Я тоже ее видела. Я знаю про сон твоего отца.
– Он решил, что у вас серьезные проблемы и послал меня сюда.
– И если ты нашел нас здесь, ты знаешь, что нас выгнали из города. Мои собаки привыкли жить в городе. Да что уж, я сама не умею ничего кроме как шариться по помойкам, клянчить еду на рынке да гонять кошек. Здесь, в лесу, мы голодаем. Мы не знаем, куда деться.