Драконодав. Алексей Александрович Полевой
огненным зельем. Драконодав потому и драконодав, что берет мешок с огненным зельем, откуда пламя драконье происходит и давит его. Давить надо сильно, а то ничего не получится. Хорошенько сдавив мешочек, прокалываем его щепкой и быстро-быстро лезем дальше, главное не запутаться в кишках, там много всячины может оказаться, да и конь где-то там застрял. Но вот рука привычно наткнулась на гладкую поверхность желчного пузыря, его тоже надо сдавить, а потом он прокалывается той же щепкой и тут начинается самое трудное. Если желчь с огненным зельем смешается, дракона раздует и в образовавшемся пламени сгорят все внутренности, а шкура останется. Когда выпускаешь желчь, воздуха в собственной груди уже не остается, сердце стучит как колокол в соборе Святой Женевьевы, а еще надо успеть дернуть за ремень, чтобы пасть захлопнулась, да в желчь не попасть. Голова в тумане, куда ползти становится непонятно, главное не паниковать и двигаться поперек ребрам в брюхе чудища. Вот, наконец, когда уже, кажется все, конец, рука вырвалась из тела проклятого чудовища и надо быстро двигаться наружу. Первый глоток воздуха лучше всякого вина, но расслабляться нельзя, сейчас смешаются жидкости, только успеваешь отскочить от дракона, заткнув ему камнем проход под хвостом, чудовище уже надувается. Вот и сейчас, дракон, сверкая золотой шкурой превратился в шар, полыхнул так, что даже сквозь шкуру стало видно пламя и опал вниз, став плоским. Теперь шкуру можно сворачивать в рулон на манер ковра и вешать в пиршественной зале, а можно как его светлость сапоги шить, да щиты обивать. Очень крепкая у дракона шкура, все королевство завидует его светлости, он больше всего драконов забарывает, один раз троих за день поубивал.
Вонь исчезла, ветерок принес запахи леса, птички ожили, защебетали. Счистил я засохшие драконовы соки и полез в ручеек отмываться, глины набрал и долго тер себя всего, правда вонять будет целый день, как не мойся, ну, дело привычное. И тут вышел на полянку конь, да не просто конь, а рыцарское благородное животное, паршивое конечно, видать уже немало дней на траве одной сидит, да седло не снимали. Грива не чесана, мундштук рот поранил, в репьях весь, а за ним лошадка поменьше с вьючным седлом и мешком. Осторожно подошел к животине, они доверчиво дались в руки, я их стреножил, расседлал и порывшись в торбе на вьючной, насыпал им овса, лошадки захрустели зерном, благодарно помахивая хвостами. Ну, когда дракона забарывают, всегда много добра отыскивается, что от прошлых рыцарей остается. Случалось и лошадей и порой девиц находить, оружия просто горы, только ржавое и поплавленное, я однажды кинжал нашел и не сказал Жаку, затем продал на ярмарке и почти год мог выпивать по праздникам в корчме.
Свернул я шкуру, порыскал в груде доспехов, вообще-то, если меня в доспехах поймают, то повесят на площади, однако если голому в город идти, еще вернее повесят. А так, накидку нацеплю, скажу оруженосец его светлости, узнаю, что тут к чему и домой, сразу-то уехать нельзя, если вдруг обнаружится хозяин коней или рыцарь с претензией на драконову