Бей первой, леди!. Кирилл Казанцев
только в самом крайнем случае.
Что это может быть за случай, Макс пока решил не уточнять, он вообще больше помалкивал, задал лишь пару вопросов, и все. Оставался еще один, последний, и он пока ждал своей минуты. Макс события не торопил и слушал заместителя Левицкой.
– Это не истерика, как ты подумал, это она так на нового человека реагирует. Мать уже устала ей охранника искать – каждый раз одно и то же. Боится Юлька, очень боится, ей проще, чтобы рядом вообще никого не было, чтоб на выстрел никто не подходил, даже мать. Юльке волю дай – она бы в пустыне какой жила или в тайге, где на сотни километров вокруг никого, мне кажется, она и волка не испугается. Я ей заранее звоню, если выехать куда надо, и договариваюсь, что ждать буду. Но, сам понимаешь, дел у меня полно, и не могу я Юльке все время уделить. Но если Лена… Елена Анатольевна просит меня куда-то отвезти или сопровождать Юльку, то отказать я не могу, а мог бы другим заниматься.
У Макса насчет виденного недавно были свои мысли, но озвучивать их он не собирался. Не похоже, что Юлька боится: затравленные, запуганные люди так себя не ведут. Хотя если присмотреться к ней, то в словах Рогожского истина есть: и одета она, и выглядит так, точно старается не выделяться, прячется от посторонних взглядов. Так себя закомплексованные подростки ведут, а у этой с внешностью порядок, даже очки ей идут.
– Лет ей сколько? – спросил Макс.
– Двадцать четыре.
Ну конечно, дело тут не в комплексах, года уже не те – по поводу прыщей переживать, Юльке замуж пора. А ведет себя точно как истеричка, только не запуганная, а задерганная чрезмерной опекой матери и того же Рогожского.
– А боится чего? – Главный вопрос Макс пока держал при себе и задавал наводящие, чтобы лучше понять ситуацию, в которой поневоле оказался.
Рогожский пнул носком ботинка сосновую шишку, та откатилась к бордюру. Справа на стволе сосны мелькнуло что-то, Макс поймал движение краем глаза и повернулся туда. Белка, рыжая, с огромным хвостом, вцепилась лапами в кору сосны и смотрела на людей глазами-бусинками, ждала, когда они пройдут, и даже недовольно цокала.
– Этого добра тут полно, – пояснил Рогожский, – обнаглели, даже еду воруют, как вороны. А боится… В общем, тут такое дело. Ее убить пытались. Она ж у Левицкой единственная дочка, следовательно, наследница. Были два эпизода…
«Убить?» – едва не сорвалось у Макса с языка. Весь Юлькин облик ну никак не вязался у него с богатой наследницей, что злоумышленники похищают с целью выкупа. А вот гляди ж ты. Убить!
– Два раза, – повторил Рогожский, – первый раз – сразу после того, как ее отец умер. Мой помощник Юльку вез, она верхом покататься ездила. Завтра, кстати, ты ее туда повезешь, это я тебе гарантирую. Так вот, они уже обратно ехали, когда их машину протаранили, столкнули на обочину. Юлька тогда голову разбила и чуть сознание не потеряла. А эти, что столкнули, разбили в нашей машине все стекла и пытались вырвать двери, орали: «Выходи, сука, все равно достанем, сама выходи!» Про деньги еще чего-то там орали, у