Таинственные старушки, загадочные прохожие и незваные гости. Людмила Романова
долго, и, наконец, вылилось в такое безумие, что я проснулась, сердце мое, бешено колотилось, а голове стояли звуки Згид, Игид. Первые минуты я приходила в себя от такого прекрасного ощущения, и только, через несколько минут, я постепенно поняла, что я видела, с подробностями, с деталями. И ощущение приобретенного, того, что ты давно хотел и получил… Что это? Имя! Я почти знала имя! Оно звучало в голове его тихим голосом Изигид! Я встала и, ища свой халатик, подошла к пианино. Мои глаза поднялись к портрету, мне показалось, что выражение лица его стало другим. Оно излучало не коварство, но страсть и любовь.
– Изигид, – сказала я вслух, намеренно, чувствуя, что это должно было иметь свое действие. Я проверяла свое приобретение. Портрет качнулся, как если бы хлопнула дверь в коридоре, содрогнув стену, и вызвав эти колебания… Но мне этого было достаточно.
Не смотря на прекрасные ощущения сна, на меня навалилась усталость и какое– то бессилие. Как будто, чего– то во мне не хватало. И я все старалась вдохнуть побольше воздуха, и какая то безысходность и тоска была на душе. Ощущение было пре неприятнейшее.
Работа, заботы, и мелкие проблемы закрутили меня на какое-то время, не давая подумать о чем– то другом, кроме как придти с работы, упасть в кровать, а утром уже встать, не помня ни снов, ни даже дней рождения своих друзей.
Ирка позвонила и сказала обиженным голосом.
– Чего не звонишь-то. Забыла меня совсем! А у меня завтра день рождения. Придешь?
Меня как обдало холодным душем. Господи, вот летаргия– то.
– Ир, конечно, приду, не обижайся. Завтра как штык.
После гостей, я пришла хоть и усталая, но вздохов уже мне не требовалось. Все снова стало на свои места. Энергия восстановилась.
– Такое впечатление, что в том сне ее из меня выпили, – подумала я.
Я вспомнила слова тети Веры: «Не принесет добра этот портрет, грех держать такое в доме.»
Я помнила рассказы о приходящих, после смерти мужьях. Когда жены, радуясь, что снова могут видеть своего мужа, и любить его, ждали каждый день его появления. В тайне ото всех, вопреки всем советам, предостережениям, они жили со своим призраком каждую ночь и ночь от ночи таяли и теряли силы и умирали… Призраки пьют энергию, ведь своей у них мало, тем более, для земных ощущений.
Оправданный страх снова возник в моей душе, и я постаралась отогнать все свои воспоминания о том сладком сне, и больше про него не думать.
Дневные заботы отгоняли эти мысли, ночные страхи тоже. И я думала, что все это закончилось, и все это была череда случайностей, которые я сама подогнала под такую мистику. Но все что произошло, а тем более тот, кто был заинтересован в этом, не зависел от моих желаний, от моих планов. Он существовал сам по себе, и только Он мог влиять на эту историю, и решить, закончить ее или нет. Ведь он был хозяин снов, когда человек является его рабом, когда его мышление отключено, а действуют только силы интуиции, чувств и грез.
Был