Cтихотворения. Ярослав Астахов
колокольный, звон оков…
Храни Господь, храни поэта,
Храни хранителя веков!
Не вместны в мертвенную меру
Миры сердец, зарницы крыл —
Перекроит любую веру
Угрюмый Антигавриил,
Посланник ада, чтобы славить
Царей числа, спешащих в мир.
Кромсают рвущиеся править
Сердца, кроя иной кумир…
Лишь ты, поэт, хранишь величье
Сораспинаемых Царю.
Ты плачешь, глядя сквозь обличья.
Ты пьешь
Грядущую Зарю.
Икона
Рассказ написан
как икона.
В какой души иконостас
– В ее оклад преображенный —
Врастет, средь ликов лик, рассказ?
Укажет путь к каким вселенным?
Искать – какой небесный град?
И лик окажется затменным
Живым огнем
каких лампад?
С годами масло оскудеет
И предпоследний ляжет блик,
И вдруг – в печали – просветлеет
Под взглядом чьим
неясный лик?
…Под взглядом чьим?
Я взгляд узнаю
В моем бесплотном сне немом.
И ныне я
благословляю
Тебя, душа,
моим письмом.
Обрываются нити времен,
Но становятся краше преданья.
Недосмотренный праведней сон,
Ибо образы множит гаданье.
Среди тысячи лиц пустоты,
Среди тысячи звуков молчанья —
Полумиг —
чуть очутишься Ты
И растаешь, оставив бренчанье
Неслучайных, но мутных имен…
И в колонны построятся маски.
И состарится холст – заклеймен
Полуправдой несбывшейся краски.
Век одиночества высокий
Поет над жалкою землей,
И белый, сумрачный, глубокий
Клонится полдень надо мной.
И в облаках бегущих —
башен
Читаю тонкие черты,
И каждый шепот мой
вчерашен —
Безмолвьем этой высоты!
…Обнажена, легка, бездонна,
Бесчеловечна чистота!
В нее роняет мне Мадонна
Как будто крылья —
два листа.
Летят, и чудится, что жребий
И веку пал…
И с высоты:
– Твой век – живым уже – на небе,
Коль одиноки все, как ты.
Стрелою света
Ты
не отыщешь мэтра,
Единственный на планете.
Ты лучше
учись у ветра —
Он чутче, чем даже дети.
Ты лучше
учись у моря
Свободе его
и ритму.
Бог дышит…
Твори, не споря,
Дыхание, как молитву.
Бог– плачет.
И ты не бойся
Слезинки
в глазах Ответа.
Лети.
Но в душе покойся.
Покойся
стрелою