Паруса души. Владимир Сергеевич Афанасьев
дней шли активные поиски, и после этого было принято считать Роговых Александра и Елену без вести пропавшими.
Всё это время ни Влад, ни Яков не теряли надежды и каждый день вместе со спасателями на цистерне прорабатывали маршруты поиска. Даже Влад один раз выходил в море. В глубине души каждый понимал, что, если бы была хоть какая-то надежда, она бы уже себя хоть как-то проявила. Очень много странного и безответного было в этой трагедии. Специалисты будут ломать головы, что такое могло произойти с яхтой, что, затонув, – а яхта, похоже, просто затонула, – она не оставила никаких следов. Скорей всего, корпус оказался достаточно прочным, но вот, зачерпнув воды, она не смогла оставаться на плаву. Пограничников и береговую охрану замучают проверками. Полетят погоны и «головы» у всех, кто хоть как-то был связан с этим инцидентом. Товарищ Романов за проявленную инициативу и халатность будет снят с должности и, если верить слухам, отдан под суд. Не оставят в покое и Якова, и бабушку, и даже Влада. КГБ будет интересоваться о планах семьи Роговых, о том, как они оценивали работу партии и правительства, о том, как относились к международной обстановке и обо всех недовольствах и замечаниях. Владу даже задали вопрос, зачем ему так много моделей яхт в комнате и куда он на них собрался уплыть. Ответ был достаточно взрослый и жёсткий:
– А вы сами пробовали когда-нибудь плавать на моделях?
На слово «плавать» он сделал особое ударение, давая понять, что моряки по морю ходят, а не плавают…
Ничто не останавливало дядю Яшу и Влада – ни горе, ни беда. Влад категорически отказывался верить в любые версии, кроме одной: родители скоро вернутся! С первого дня его окружали какие-то люди, все старались в чём-то помочь, как-то утешить. Любые соболезнования он воспринимал в штыки. Иногда даже психовал и уходил подальше от всех. Влад целыми днями слушал радио, смотрел телевизор, читал газеты, стараясь уцепиться хоть за какую-то новость. По нескольку раз в день он приходил к спасателям, но те лишь сожалели и обещали никогда не терять бдительности и продолжать посильный поиск.
Мир для Влада остановился. Он тысячу раз проигрывал в сознании тот день, находя ошибки и стараясь вернуть время, развернуть его вспять, но никакие ошибки, никакие трагедии не позволят ему даже просто притормозить. Тот, кто не терял родных и близких, вряд ли поймёт всю глубину трагедии. Кажется, что мир опустел, лишился главной опоры. Он утратил краски и звуки, а в таком виде он просто безынтересен. В первые дни после трагедии сильно обостряются все чувства, особенно зрение и слух. Именно они больше всех стараются помочь отыскать те доказательства, что подтверждают: они живы и слишком рано вы их записали в пропавшие. Влад проигрывал сотни сценариев, согласно которым его родители живы и не сегодня-завтра это узнают все. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что люди уходят навсегда, оставляя этот мир. У многих этот путь отличается от привычного. С ним об этом говорили и дядя Яков, и спасатели, и врачи. Он всё понимал, кроме одного – при чём тут он? Какое отношение это имеет к его семье?