А&В. Бабочка. Tais
или даже просто интереса. Лишь бы платили побольше, а ответственности взваливали поменьше. Но даже при таком, казалось бы, простом принципе отбора остановиться на конкретном занятии у него не получилось. Государственный служащий? Финансовый консультант? Может быть, юрист? Он терялся в таком большом разнообразии, и так и не решив, плюнул на это. «У меня есть еще пять лет Старшей школы, чтобы подумать об этом. За пять-то лет как-нибудь определюсь» – думал он.
Он сидел на кресле и щелкал пультом. По телевизору, как всегда, ничего хоть немного интересного. Нудные новости, слезливые мелодрамы, мультфильмы для детей, а по соседнему каналу уже передача для взрослых, программа, где небольшая кучка людей, одетая в костюмы, рассуждает о чем-то, вроде о финансовых вложениях. Уныло. Смотреть совсем нечего. Прощелкав каналы по второму кругу, он остановился на первом канале с новостями. Не то чтобы ему хотелось их смотреть, от экрана он почти сразу отвернулся и погрузился в свои мысли, он его оставил, чтобы заглушить крики с кухни, которые становились все более громкими и агрессивными.
Сегодняшний повод для скандала – он. Завтра он сдает экзамены на поступление в Старшую школу. Важный, судьбоносный шаг. От того, какие будут результаты, зависела вся его жизнь. И, по мнению его родителей, в ночь перед таким важным мероприятием он обязан судорожно учиться до седьмого пота. Им невдомек, что последние три года, а особенно последний год, он только и делал, что учился. И сейчас это будет лишним. Все, что мог, он сделал, а сейчас лучше всего дать мозгу отдохнуть. Конечно, они это восприняли как знак его безответственности и наплевательства на учебу, и насильно попытались заставить его засесть за учебники посреди-то ночи. Он пытался объясниться, их образумить, но они не хотели его слушать. В конце концов, подумал он, с этими людьми нужно разговаривать на их языке. В грубой форме он заметил, что он уже не мальчик и в 20-то лет уже способен самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность. Сказав это, он тут же ретировался в другую комнату, не желая присутствовать при этих криках. Но он понимал, в покое его оставят ненадолго.
– Вот! Посмотрите на него! Сидит, отдыхает! – Она ворвалась в комнату, за ней зашел и отец. – И не стыдно тебе?! Мы столько денег в тебя вложили, столько сил, а ты! Кем ты вырос?!
«И этот человек пытается меня чему-то научить?». Он в сотый, наверно, раз вздохнул.
– Может, наконец, послушаешь мать?! – возмущенно взвизгнул отец.
– Если она хотя бы Среднюю школу закончит, тогда, может быть, и послушаю, – безразлично бросил он, встал с кресла и направился в коридор.
– Как ты с матерью разговариваешь, щенок?! – крикнул ему в спину отец.
– Так, как она того заслуживает.
Сзади раздавались крики, но он уже их не слушал, обувшись, он вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Ночная прогулка – неплохой способ привести мысли в порядок, подумал он. Экзамены приходились на начало лета, на первые две недели июня, ту пору,