Желтеющая книга. Алёшка Емельянов
вновь улыбчив, то криклив,
дарую боль, то разрешенья…
Но это значит, что я жив!
Вновь осень правит настроеньем.
Нестыковка
Ты с сердцем куклы Барби,
красивостью всех дев,
воинственностью армий
и вонью старых плев,
с распутством проституток
и с силой бычьих туш,
с отвратностью рассудка,
с морозом чёрных стуж,
с похабностью торговки
и с резким языком,
с душой лисы, воровки,
с тяжёлым кулаком,
с обидчивостью кошки
и ненасытьем ям,
с назойливостью мошки,
с коварностью жулья,
с предательством Далилы,
хитрейством сатаны,
прожорливостью сильной…
Увы, не пара мы!
Предгрозье
На небе сатиновом буквы, зигзаги
кружащихся, явно встревоженных птиц,
что пишут собой о грядущем со страхом.
Беду знаменуют предчувствия жриц.
Ветрище песчинки кружит и метелит.
Закрыли свои города муравьи.
И их Вавилоны стоят вдруг без дела.
И в этом смиреньи мудры и правы.
И прячутся в норы бесправные звери,
что детски шалили в лесах, на лугах.
Высоты рокочут без такта и меры.
Пруды в предударных, идущих кругах.
Попрятались жители в хаты, подвалы,
считая, что все виноваты в «войне».
Все замерли в стойлах, на куриих нарах,
и банки трясутся в домах, в глубине.
Репьёв бубенцы так беззвучно тревожны.
Летят волоски от стерни и стогов.
С природою Бог поступает безбожно,
иль мстит непослушности строгих отцов,
срывает листву, будто треплет за косы,
и громом ругает, крича и искрясь,
лишая дочь Флору покоя, причёса,
аж молнии брызжут из адовых глаз.
Готовятся древы и крыши ко шквалу,
под плетью небесной деревня тужит,
и липнут на окна слезинки помалу…
Грядёт лихочасье средь сельской глуши…
Молчатели
Буквы, что не были сказаны, душат,
грозно костями у горла стоят.
Не продохнуть. И не будешь ты слушать.
Год расставанья, где оба молчат…
Так поперхнуться и сдохнуть не поздно.
Надо их выкашлять или сглотить.
Я предложеньями, точечной гроздью,
ветками, скобками, знаками сыт.
Страх и разлука, и боль не проходят.
Пухнет в терпеньях язык и кадык.
Ком до удушья и кашля доводит.
Каждая косточка колет, как штык.
Литеры мучат и шею пронзают.
Речи торчат, как лучи, фитили;
битыми стёклами, стружкой кусают.
Недалеко