Лазарит. Симона Вилар
за торговцев гашишем. Евматий также утверждает, что и они с утра отбыли, прихватив свои пожитки.
Мартина охватило волнение.
– Все это более чем странно! Я не исключаю, что сэр Обри мог довериться людям, с которыми сошелся в пути. Но ехать старой Дорогой крестоносцев крайне опасно для христиан. Она проходит через владения Конийского султаната, и иноверцев – пусть даже и паломников, – в любое мгновение могут схватить и заточить с целью получения выкупа. Похоже, нам следует поспешить и убедить англичан отказаться от этого безумного намерения, пока с ними не случилось худое.
– Тут и раздумывать нечего, – вставил подоспевший Эйрик. – Разрази меня гром: чем скорее мы будем там, тем в большей безопасности окажется моя козочка Саннива!
Сабир поднял взгляд на Мартина.
– Друг мой, надеюсь, ты сознаешь, что рыцаря-госпитальера на Старой дороге люди султана схватят в мгновение ока?
– Сознаю. Но теперь больше нет нужды в моем рыцарском облачении. Поступим так: ты, Сабир, примешь облик одного из султанских гулямов[74], а мы с Эйриком станем твоими сопровождающими.
Это было разумно: в армии конийского султана было немало христиан, а также игдишей – потомков смешанных браков между тюрками и христианками этой земли, которой еще недавно владели ромеи. Видеть здесь белокурых и светлоглазых воинов не было редкостью – главное, чтобы они не вызывали подозрений.
Преображение рыцаря ордена Святого Иоанна в спутника гуляма-сельджука совершилось довольно быстро. Распростившись с Евматием и его помощниками и купив в Дорилее необходимую одежду, все трое переоделись. Кольчугу Мартину менять не пришлось, а одеяние госпитальера он спрятал в чересседельную сумку. Укладывая плащ и котту, он невольно бросил взгляд на еще один заранее приготовленный наряд: серое облачение рыцаря-лазарита, члена ордена прокаженных, отмеченное зеленым крестом.
Невольно вздрогнув, Мартин спрятал его поглубже, натянул стеганый кафтан, подпоясался широким кушаком, обул мягкие сапоги с заостренными носами, а затем водрузил на голову поверх бармицы[75] из шагреневой кожи шатровидный восточный шлем.
Приблизительно так же выглядел и Эйрик. Зато Сабир перевоплотился в знатного мусульманского воина: его казаганд[76] был обтянут плотным ржаво-красным бархатом, на котором блестели стальные заклепки, у пояса, отделанного чеканным серебром, висела сабля дамасской стали с рукоятью слоновой кости. Сверкающий шлем с острым шишаком обвивал белый тюрбан, спускавшаяся вниз полоса кисеи закрывала нижнюю часть лица воина, защищая его от пыли. Не удержавшись, в дополнение к своему вооружению Сабир приобрел в одной из оружейных лавок великолепную булаву с навершием в виде головы оскалившейся пантеры, мастерски сработанную и покрытую позолотой.
– Ты вырядился, как телохранитель самого султана, – ворчал Эйрик, считавший, что за этими сборами они теряют время. Он уже был готов
Гулямы – профессиональные воины в войсках сельджуков, подчинявшиеся непосредственно султану.
Бармица – деталь защитного вооружения, применявшаяся на Востоке для защиты затылка, плеч и лопаток воина. Изготавливалась из плотной ткани или кольчужного полотна.
Казаганд – крытый тканью кольчужный доспех на стеганой подкладке, позднее перенятый у мусульман западноевропейскими христианами.