Лазарит. Симона Вилар
двух королей, и теперь, в согласии с этикетом, великолепной Элеоноре Аквитанской полагалось отвесить церемонный поклон повелителю бескрайних земель.
Однако Ричард удержал ее:
– Довольно, матушка! Вы уже не в том возрасте, чтобы склоняться перед правителями.
И тут же сухонькие пальцы королевы-матери нашли и ущипнули его запястье.
– Никому, даже тебе, я не позволю называть меня старухой, а не дамой!
Ричард рассмеялся.
Элеонора смотрела на него с любовью. Сходство с отцом, Генрихом Плантагенетом, было разительным, но сын походил и на нее. От обоих родителей ему досталось все лучшее. Решительный, суровый, немного исподлобья взгляд серых, как оркнейский гранит, глаз, от которого кое у кого стыла кровь в жилах, принадлежал Плантагенетам. Но правильные черты лица и золотистый отлив в жестких кудрях выдавали кровь герцогов Аквитании, унаследованную ею. Он высок и статен, как и она, а мощью и неотразимым мужским обаянием его, бесспорно, наделил Генрих. Мать еще в юности научила Ричарда изысканно одеваться, но воинственный пыл и непреодолимое упорство в достижении цели досталось ему от отца, создателя Анжуйской империи, простиравшейся от северных морей до Пиренейских гор.
Мать и сын сразу же заговорили о делах.
Элеонора, в молодости сама побывавшая в крестовом походе[16], одобряла намерение Ричарда, хотя и полагала, что он несколько поторопился, покинув свои владения вскоре после того, как взошел на трон. Однако сын удивил ее, поведав, насколько разумные и взвешенные шаги он предпринял, чтобы его земли пребывали в мире и благоденствии во время его отсутствия: Англию новый король оставил под присмотром истинного рыцаря, всецело преданного Плантагенетам Уильяма Маршала, а внутренними делами острова будет ведать умудренный опытом канцлер Лошан. Континентальные же владения – Нормандию, Пуату, Мэн, а главное, неспокойную Аквитанию, – все это он намерен вверить самой Элеоноре.
Такая беспредельная власть, вновь обретаемая ею, поразила и обрадовала вдовствующую королеву. Позади у нее остались четырнадцать лет, проведенных в заточении по повелению ее супруга Генриха, – долгих лет, когда имя блистательной Элеоноры было почти повсюду забыто. Но теперь она вновь покажет, на что способна! Даже возраст не смущал «Золотую орлицу» – именно так величали ее в юности аквитанские трубадуры. Она и ныне была готова подняться ввысь!
– Ричард, но как быть с претензиями Иоанна, твоего младшего брата, на трон? – все же решилась спросить Элеонора. – Они тебя не тревожат?
Ричард тряхнул золотистой гривой.
– Нет и еще раз нет! Я исполнил желание Иоанна, отдав ему в жены богатейшую наследницу Глостершира. Отныне Иоанн – самый могущественный вельможа Англии, однако… – он помедлил, лукаво улыбаясь, – однако замки в его владениях принадлежат короне, и там расположились мои гарнизоны.
Это выглядело разумным шагом. И все же Элеоноре было неспокойно.
– Ты
Элеонора Аквитанская принимала участие во Втором крестовом походе (1147–1149) вместе со своим первым супругом королем Франции Людовиком VII.