Мир наизнанку. Книга для тех, кто не разбирается в людях. Владислав Прусенко
ума человека, с которым я говорю. И наконец, я хочу написать, например, аннотацию или рекламный текст к своей книге. То есть, рассказать о книге гипотетическому слушателю, о котором, вообще говоря, ничего не знаю.
И вот здесь оказался подвох. Рассказывая о себе, что называется, «в космос», я всё равно рассказываю кому-то конкретному. И если его нет в реале, он есть в моей голове. Этому персонажу в моей голове я почему-то доказываю, что я не верблюд, не мудак, не вру, и вообще то, что я делаю, имеет какую-то ценность. Хотя я бы этим не занимался, если бы это было не ценно для меня самого, верно?
Кто этот персонаж? Сложнее было увидеть вопрос; увидеть ответ оказалось проще. В моем случае – это мама. В общем случае – это мама или папа; оно и логично, ведь наше восприятие мира опосредовано образами родителей, это азы.
Это маме я доказываю, что мой труд имеет ценность, что он вообще существует, что я не вру, ничего преступного не замышляю, и дальше по списку. Понятно, почему так: психика ребенка формируется в противофазе родительской, а значит, экспертность ребенка автоматически попадает в зону максимальной некомпетентность родителя, в его болевую точку. На автопилоте родитель защищается, а значит – отвергает экспертность ребенка тем или иным способом: игнорированием, обесцениванием, сомнениями, выворачиванием наизнанку, формальной пустой похвалой, и т. д. То есть у ребенка мало шансов достучаться до обычного автопилотного родителя, но никакой другой целевой аудитории у него просто нет.
В такой ситуации у ребенка есть выбор: принять как данность свою ненужность или бороться с ней. «Забить» на попытки самопрезентации и уйти внутрь себя, отгородившись от внешнего мира; или, наоборот, оттачивать навыки презентации в попытке найти брешь в обороне родителя. Хотя родитель тоже не дремлет и оборону свою совершенствует постоянно.
По сути ребенок делает выбор: научиться творить в себе из себя, то есть стать человеком сути; или научиться презентовать себя другим, преодолевая любое сопротивление, то есть стать человеком формы. И понятно, что это полярности. Чем глубже ребенок уходит в суть, тем хуже навыки самопрезентации. И, наоборот, чем активнее он себя преподносит, тем меньше ресурса остается на суть. Либо так, либо эдак.
Лично у меня сработал первый вариант. В результате, когда я хочу рассказать о чем-то важном, глубинном перед широкой аудиторией или на листе бумаги, я по сути пытаюсь рассказывать маме. А с мамой такой невеселый опыт, что она не особо понимала то, что я говорю, и в общем не особо пыталась; отделывалась пустыми формальными фразами. И вот я решаю задачу: как донести свою мысль человеку, который эту мысль слышать не хочет? А никак не донести; я всё детство пытался, но безуспешно. Внутренне осознавая безнадежность затеи, я, естественно, впадаю в ступор. Ни говорить, ни писать я уже не могу.
При том, что мама никаким образом не является мой целевой аудиторией, рассказываю я почему-то именно ей. А не тем, кому действительно нужно.
Выход,