Файролл. Сицилианская защита. Андрей Васильев
его… Ну, жучку, в общем. Так что не хандри и не жалуйся, а двигайся вперед. Стимул у тебя есть, мозги – тоже, так что – пер аспера ад астра.
– Ну да, к ним. – Я вздохнул и принял стопку, не дожидаясь тоста.
– А что, Палыч, из этих четверых кто в «Файролл» играл или, может, сейчас играет? – неожиданно поинтересовался Валяев.
– Ну, насчет сейчас – это поди знай. – Азов аппетитно скушал дольку лимона. – Официально на себя капсулы покупали Звягинцева и Жилин, но сильно не вчера, пару лет назад, регистрация аккаунта и вход в систему производились тогда же. Звягинцева играла пару месяцев, и после с ее аккаунта вход не осуществлялся. Жилин поиграл полгода, затем тоже оставил игру. Продали они капсулы или нет, не знаю, но вряд ли, входов с них не было, как я и сказал. Шелестовой капсулу покупал отец, регистрация не осуществлялась, вход в систему с этой капсулы не производился. Ну а Соловьева ни капсулы не имела, ни аккаунта.
– Вот у нас кадры в газете про игру, я упиваюсь этим фактом! – Валяев встал, залез в какой-то шкафчик, встроенный в стену, и начал там звенеть бутылками. – Народу про Файролл рассказывают, а сами, считай, там и не бывали.
– Это официальная информация, – как ни в чем не бывало, продолжил Азов. – А вот что было на самом деле, я еще, может, и узнаю со временем. Никто пока не отменял ни левых аккаунтов, ни левых капсул. Мы биометрию не считываем, хотя я и предлагал это делать еще сто лет назад.
– Это незаконно, – поморщился Зимин. – Потом проблем не оберешься. Палыч, ты покопай, покопай. Это хороший хвостик.
– Сам знаю. – Азов откинулся на спинку кресла. – Киф, коли чего узнаю, так сообщу.
– Эти двое и мне сказали, что играли, – вставил я свое слово. – Как раз перед отъездом у них это спросил.
– Очко в их пользу, – щелкнул пальцами Зимин.
– Или наоборот, – не согласился с ним Азов. – Игра в открытую, причем с открытой же информацией. Пока мы все играем в бирюльки, самое интересное будет не сейчас.
Мы выпивали еще часа три, не меньше. За окнами начало темнеть, когда Зимин сказал:
– Ладно, на этом закончим торжественную встречу. Киф, ты как?
Мне было хорошо, но в голове очень здорово гудело – коньяк был отменный, да и не спал я всю ночь.
– Ну как, – начал я объяснять хозяину, жестикулируя. – Вот эдак!
– Палыч… – Зимин посмотрел на Азова, который, по-моему, совершенно не захмелел, только цвет лица немного у него поменялся. – Сопроводи нашего друга вниз. Так будет спокойнее, да и законная мегера его пилить не будет, тебя побоится.
– Не-не-не, – замахал руками Валяев. – Я братку Кифа сам вниз сведу, у меня там дело.
Зимин страдальчески закатил глаза, но ничего не сказал.
У девушек на ресепшене был очень забавный вид, когда они увидели нас, вывалившихся из лифта в обнимку и распевающих старинную студенческую песню:
– «Если насмерть не упьюсь на хмельной пирушке»… – Тут Валяев показал кому-то фигу и добавил: – Что вряд ли. «Обязательно вернусь к вам, друзья, подружки!»
– Ваганты