Возмездие. Эрик Ломакс
декабря мы получили подкрепление: несколько броневиков и остатки сикхского батальона 12-го Пограничного полка: закаленные солдаты, отошедшие с севера Малайи. И пусть у нас в Куантане больше не осталось аэродрома, зато появился собственный капеллан, приятный человек по фамилии Пью. Приказом Персиваля всем пограничным и прочим войскам на севере предписывалось принимать бой с японцами, «сковывая и сдерживая продвижение противника», после чего отступать и вновь сражаться. Вскоре и нам предстояло узнать, что лягушачьи прыжки с арьергардными боями куда проще придумывать в штабах, нежели воплощать на деле.
Один из гражданских, который работал в малайском лесном хозяйстве и хорошо знал здешнюю местность, помог нам расставить аванпосты на возможных путях подхода японцев с севера. То и дело поступали донесения о каких-то непонятных подразделениях, шнырявших в джунглях. Каждый день мы ждали боя. Это все была ложная тревога – и непрерывное взвинчивание нервов. Так длилось две недели. Мы встретили Рождество, для нашего полевого лагеря и лесных артбатарей падре Пью провел впечатляющую службу, куда стеклись едва ли не все. Питались неплохо; настреляли себе кучу местных уток.
Конкретно нашей части было предписано держать оборону ныне заброшенного аэродрома. Мы стоически приняли этот приказ, мысленно задаваясь вопросом, а что бы сказал Персиваль, видя, как джунгли отвоевывают летное поле. Однако через пару суток после Рождества нам приказали немедленно отходить для перегруппировки к западу от реки. Внезапное отступление в таком масштабе обернулось бы хаосом, и бригадир Пейнтер, возглавлявший куантанский участок, выразил решительный протест своему командиру в чине генерал-майора. Предыдущему приказу вернули силу. Я послушно передавал эти противоречивые распоряжения от одного начальника к другому.
Пока длились дебаты, на связь вышел один из наших аванпостов: японцы атакуют, уничтожено несколько наших грузовиков. Сейчас мы, уже без всякого сомнения, оказались в зоне боев, и японцы не хотели нас выпускать. Они попытались разбомбить наш древний паром, но он каким-то образом уцелел.
Первым из моих товарищей погиб лейтенант-артиллерист Таффи Дейвис, с которым мы были дружны еще со времен Наушеры. Он в компании двух связистов, по фамилии Картрайт и Хау, уехал на мотоцикле, сопровождая грузовик с боеприпасами для батареи. Как я потом узнал, он на пару с Картрайтом решил возвращаться самостоятельно. Несколькими часами позже на дороге возле разбитого мотоцикла обнаружили тело Таффи. Он был расстрелян из пулемета, искромсан штыками, без ботинок, краг и снаряжения. Там же валялся велосипед Картрайта, от его хозяина ни следа. Пройдя дальше на север по той же дороге, мы наткнулись на сгоревшие грузовики и три десятка убитых гартвалов.
Тут нам вновь поменяли приказ, в третий раз за последние три дня: все орудия и машины перебросить за реку.
Переправа была чистым кошмаром. Затор оказался почище предсказанного: вереница