Купите Рубенса!. Святослав Тараховский
немедленно беру вторую, – сказала Лора. – Где она?
– Видите ли, дело в том, – как можно дружелюбней сказал я, – что ее уже нет.
– Дед, – обалдел муж, – ты чего?
– Так, – сказала мне Лора. – Если будешь набивать цену, сильно пострадаешь. Я знаю, он заплатил за тумбу пятерку. Больше не дам ни копейки.
Муж-шар отчаянно мне подмигивал, в то время как я отчаянно соображал. С одной стороны, муж обманул жену – это понятно, и я его не выдам, поскольку есть промеж мужчин вещи святые, договоренности не требующие, с другой стороны, получить за консоль пять тысяч было бы несколько приятней, чем две, но с третьей стороны, консоль-то уже продана и находится в надежных Лизкиных руках.
– Видите ли, – как можно мягче снова начал я, – я бы рад вам помочь, но консоль действительно продана четверть часа назад. Так что сделать я ничего уже не могу.
Тут начался такой крик, такие сперва посулы, а потом такие угрозы, что Олегу снова, как бы ненароком, пришлось расстегнуть кобуру.
Тишина, столь необходимая антикварному делу, восстановилась только тогда, когда я согласился набрать Лизаветин номер и передал трубку Лоре.
Лориной вежливости хватило секунд на пятнадцать, дальше началось бесконтрольное словоизвержение. Потому что моя Елизавета, как я и предполагал, с хода отвергла предложение расстаться с консолью. Даже за сумму большую, чем она мне заплатила. Мало того, она привела меня в восторг, который, признаться, я с трудом скрыл, когда предложила откупить консоль у Лоры.
Понятно, что женские переговоры закончились так, как и должны были закончиться; трубка была с негодованием отброшена, и в галерее установилось напряжение в тысячу вольт, опасное для жизни.
Ей-богу, мне стало их даже жалко. Шар сдулся, тайфун стих, и смотреть на них без сочувствия было невозможно. Лора курила одну за другой тонкие дамские сигареты и с хрустом ломала розовые накладные ногти, муж то и дело подтягивал на кадыке узел шелкового галстука, который вдруг напомнил мне роковую удавку суицидника.
Я, как мог, пытался их утешить. Я сказал, что первые же подобные консоли продам только им, я предложил приобрести что-нибудь другое, я даже предложил им выпить со мной коньяка – всё было напрасно.
Наконец прозвучал приговор, который огласила Лора.
– Сам вляпался, – хладнокровно сказала она мужу, – сам и отмывайся. Делай с этой Лизкой что хочешь, но обе консоли должны быть у меня…
С этими словами она взяла зонтик и ступила под дождь. Пожав мне руку, – вы, конечно, помните за что, – за ней поспешил бывший шар. Фигуры размазались дождем. Несколько мгновений – и белый «мерседес» уплыл по асфальтовой реке.
Я наполнил коньяком рёмер и рюмку для Олега. Мы покачали головами, посмеялись и выпили. Закурили, я – сигару, Олег – сигарету, и быстро успокоились. Дело было сделано, деньги лежали в сейфе. Всё обошлось и забудется, подумали мы. Обычная антикварная история.
Как вскоре выяснилось, на этот раз мы ошиблись оба…
Однако мой зеленый