И белые, и черные бегуны, или Когда оттают мамонты. Алексей Чертков
бумажной лентой, соблазнительно отливались серо-зелёным цветом.
– Бери, чего пялишься, бля? – заёрзал в кресле Рвачёв.
– У меня два условия.
– Какие на хрен условия? Ты что, с дуба рухнул, бля? Подключены мощные силы, администрация, банки, чиновники, депутаты, эти… как их там… брехуны – политологи, будь они неладные! А он – условия! Ты соображаешь, чего несёшь, бля? Или в своём Мухосранске вообще поляну не сечёшь? Это тебе не в грядках, бля, ковыряться!
– Первое, – прервал Гулидов желчный панегирик Рвачёва, – не называй меня впредь «сердечный». Это раз. И второе – мне нужно право на один выстрел.
– Чего-чего? Чего тебе нужно? Ну ты, бля, загнул! Из Царь-пушки, что ли?
– Контрольный выстрел. И чтобы твои прикормленные менты меня прикрыли.
– Месть, что ли? Ты давай, бля, не гони…
– Рвачёв, мы оба знаем, что в любой избирательной кампании, особенно такого масштаба, заводится крыса. За бабло или какой другой интерес одного штабиста наверняка конкуренты на крючок возьмут. И я сам должен с ним разобраться. Сам, слышишь? Иначе работать на тебя или, как там… на твоих я не буду.
– Не будет он! Да кто тебя спрашивает, бля? Будет он, не будет он… Что-то личное?
– Личное. Никак от прежней заварухи не отойду. Помнишь? Больше десяти лет прошло. Всё перед глазами. И сука та… Надо не исключать повторения пройденного и быть готовым к отпору.
– Если бы не… Ну, да ладно, хрен с тобой, будет у тебя такой шанс, бля. А там поглядим.
– Запомни, ты слово дал.
– Запомню, запомню, бля. Катись, достал ты меня.
Банкир махнул на собеседника рукой и переключился на другие дела: подозвал маячившего неподалёку помощника в белоснежной рубашке и тёмно-сером костюме, похожего на отличника-переростка, и что-то стал тому громко выговаривать.
Гулидов рассовал пачки долларов по внутренним карманам и покинул неприятную компанию.
2 Пароль на порносайте
«Что это вчера было?» – с этой пронзающей мозг мыслью Гулидов открыл глаза. На стенных часах было уже половина первого, но плотные шторы не давали дневному свету возможности проникнуть в его убежище. Недопитая бутылка золотой текилы валялась рядом с кроватью. Голова не болела – и то ладно.
Мобильник затрезвонил в самый неподходящий момент. Пришлось выплюнуть зубную пасту в раковину и схватить подпрыгивающую трубку.
– Добрый день! Господин Гулидов? Это Дмитрий Тимофеевич, – сиплый мужской голос заглушила трамвайная трель. – Нам надо встретиться по вчерашнему разговору, желательно сегодня. Жду вас в три часа в холле гостиницы Ritz.
В холле так в холле. Гулидов для порядка опоздал на пятнадцать минут.
Голос из трубки принадлежал человеку невысокого роста, с огромными болезненными мешками под глазами, коротким непокорным ёжиком на голове. По манере держаться угадывалась чекистская