Чекист: В небе только девушки! И… я. Мы взлетали, как утки… Чекист. Комбат Найтов
таблички на них, где они стояли. Если помните, то в какие ящики были упакованы. А я пока свое порисую.
Начинаю изображать механическую зеркальную антенну с излучателем полузакрытого типа, резонатор, волноводы, гибкие волноводы, даю ссылку на патент магнетрона от 1921 года с номером журнала BIRE, четвертый за 1921 год, и его схему. Тихомиров сопит, морщит лоб, но пишет. На меня особо и не смотрит. Скорее всего, больше думает о том, где он будет сидеть, если не все вспомнит. Я уже закончил рисовать антенно-волновую часть сантиметровой РЛС бокового обзора, а он все сопит и шуршит ручкой.
– Ну, вот, кажется все, что помню. – Он задумчиво перечитывает свою писанину, встал и протягивает мне исписанные мелким почерком листки. Я забрал их и передал ему шесть своих.
– Это расстояние кратно длине волны?
– Да, конечно. Вы здесь посидите, посмотрите, я в штаб на несколько минут.
Позвонил Расковой и кратко изложил ситуацию. Требовалось найти по заводам и станциям несколько эвакуированных станков НИИ-9, материалы для поиска я отправляю ей связным самолетом. Пусть подключит всех. И надо лететь в Ленинград, забирать там все, что осталось. Вместе с Тихомировым, который там знает все, что нужно. Требуется разрешение на перелет.
– Я поняла, сейчас сделаем. – И она повесила трубку, а я вернулся в лаборантскую. Тихомиров сидел неподвижно, глядя в одну точку. Левая рука мяла листок бумаги. Я забрал его у него: написал заявление с просьбой отправить его на фронт, затем смял его.
– Это полежит у меня, Виктор Васильевич. Как только закончим «Гнейс-1», мы с вами дружно посмеемся и порвем его, предварительно макнув его в шампанское. Сейчас вылетаем в Ленинград, чтобы сократить сроки, необходимо собрать все имеющиеся станции и перевезти их к вам на 339-й завод. Имеющуюся станцию снять и установить на штатное место на борт «02». Оператор с переносом справится?
– Алексеев? Конечно, только провода…
– Здесь авиазавод находится, не проблема, и у нас другой способ крепления магистралей. Даже техники справятся.
Мы вышли из класса, на стоянке он заботливо передал все мои листочки своему оператору, и мы прошли к «птичке». Посыльный и Настя принесли карты и разрешение на перелет. Мы проинструктировали Тихомирова, как вести себя в кабине стрелка, проверили его подвеску. Еще раз напомнили, что ничего трогать нельзя, из кабины проверили связь с ним и пошли на взлет. Идем на семь тысяч, так чтобы ему наддува хватало. Дальность позволяет без посадки и без дополнительных баков, но на всякий случай подвесили в бомболюк дополнительный топливный танк.
Задерживаться с ним в Ленинграде нам не с руки, и, обговорив с ВВС фронта процесс эвакуации Тихомирова в Свердловск, мы через полчаса после заправки вылетели обратно. На блокадный Ленинград я так и не посмотрел. Сели ночью на Комендантском и ночью же вылетели обратно. На этот раз забрались повыше, чтобы никто не смог побеспокоить: стрелка-то нет. Настя весело рассказывала истории, которые происходили с нашими девушками, как они пытаются меня скопировать. Ее это