Дар или проклятие. Евгения Горская
шубу схватила и смылась сразу. Ты представляешь, на улице семь градусов тепла, а она в шубе?
– Да-а? – удивилась Наташа. – А какая шуба?
– Не знаю. Похоже на норку, но не норка. Светлая. Вообще-то это не шуба, а накидка. Красивая.
Они еще поболтали немного, потом Наташа вымыла чашки, пошла к себе, снова уселась перед компьютером, надела наушники и только теперь поняла, что очень хочет, чтобы Вадим ее встретил после работы.
Виктор позвонил уже в конце рабочего дня. Наташа долго смотрела на голубой экранчик телефона, как будто на нее напал ступор. Она всегда считала мужа родным человеком. Она стирала его одежду, гладила рубашки, беспокоилась, когда он задерживался допоздна, смеялась, когда он шутил, и раздражалась, когда он ныл, как позавчера вечером. Она никогда не думала, что он сможет привести в их дом Катю.
– Ты не считаешь, что нам нужно поговорить? – после небольшого молчания спросил муж.
Трудно сказать, чего Наташа ждала, но почему-то после этих слов ей сразу стало легче, ком, сжавший горло, растаял, и она поняла, что все сделала правильно.
– Не считаю.
Он молчал, и тогда Наташа попросила:
– Витя, ты больше не звони. Это ни к чему не приведет. Не звони, не надо трепать друг другу нервы.
– Ну, как знаешь, – грустно произнес муж, и в трубке послышались короткие гудки.
А ведь Наташа обрадовалась ему утром, неожиданно понял Вершинин. Странно, Вадиму казалось, что он совсем о ней не думает. Тут ему стало так радостно, что он готов был расцеловать полную пожилую монтажницу Галину Сергеевну, которая весь день мельтешила около установки, боясь его недовольства.
– Отлично сделано, Галина Сергеевна, – успокоил ее он.
– Что с тобой, Вадим? – спросила та, внимательно его разглядывая.
– А что?.. – не понял он.
– Какой-то ты чудной сегодня. Не такой, как всегда.
Он пожал плечами, а потом не выдержал и спросил:
– Какой?
– Как будто влюбился. – Она засмеялась, а Вершинин испугался, что Наташа не обрадуется ему вечером, когда он будет ждать ее после работы, и ему уже никогда не будет так радостно, как сейчас.
Он опять пожал плечами и повернулся к надоевшей установке.
Надо было спросить ее телефон и узнать, когда она кончает работать, а он не узнал.
Еще ему очень не нравилось, что Наташа улыбалась кому-то, разговаривая по телефону утром.
Вершинин ждал ее уже давно, часа полтора. Смотрел на вход большого офисного здания, боялся ее пропустить, боялся, что Наташа уже ушла, а он не может ей позвонить, и его очень страшило, что она ему не обрадуется.
А когда наконец увидел ее на ступенях крыльца, так обрадовался сам, что как будто чудом мгновенно оказался перед ней и забыл посмотреть, радуется она ему или нет.
Он улыбнулся и молча пошел к машине, пропустив Наташу чуть вперед, и только когда они уже уселись, сказал:
– Наташ, мы сейчас поедем к тебе, ты соберешь вещи и поживешь у меня. Тебе нельзя оставаться