Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем. Константин Ривкин
защитников были приглашены такие признанные авторитеты в данной области, как Каринна Москаленко и Елена Липцер. Соответственно, у каждого из наших доверителей уже на начальной стадии предварительного расследования были сформированы команды защитников, которые с активизацией второго уголовного дела по объективным причинам претерпели некоторые изменения.
Следует отметить, что в силу правового статуса у адвоката нет начальников, не случайно федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» определяет его как независимого профессионального советника по правовым вопросам. Однако очевидно, что в группе специалистов своего дела, про которых порой с долей юмора, но не без оснований говорят «два юриста – три мнения», должен быть тот, кто по согласованию с клиентом станет выполнять роль неофициального руководителя. Таких адвокатов принято называть координаторами. Они распределяют между членами своих команд текущие обязанности, корректируют проекты подготовленных другими процессуальных документов, как правило, представляют команду в общениях с прессой, озвучивают позицию подзащитных, а также решают иные организационные и методические вопросы.
Кто же входил в число адвокатов, работавших по делам Михаила Ходорковского и Платона Лебедева на следствии и в судах?
Координатором команды защитников Ходорковского на первом процессе был Генрих Падва. Это один из самых известных в нашей стране адвокатов, имеющий многолетний стаж работы по адвокатской специальности. Неудивительно поэтому, что Михаил Борисович счел нужным обратиться именно к нему. Вот как описывает это сам Падва:
«Через какое-то время после ареста Ходорковского ко мне пришел один из его адвокатов с предложением присоединиться к команде защиты. Вначале я категорически отказывался, главным образом потому, что понимал предрешенность результата. Всем была хорошо известна политическая подоплека этого дела. Участвовать в спектакле, финал которого предсказуем, у меня не было ни малейшего желания. Однако ко мне обращались вновь и вновь.
И тогда я принял решение пойти к Михаилу Борисовичу в следственный изолятор, поговорить с ним и понять, какие задачи он хочет поставить передо мной, надеется ли он с моей помощью и с помощью моих коллег доказать свою полную невиновность и готов ли он к негативному исходу.
Я хорошо помню, что сказал Михаилу Борисовичу при первой встрече:
– Понимаете ли вы, что ни я, ни все лучшие адвокаты страны, ни вся адвокатура в целом не смогут вам помочь сейчас, когда конфликт между вами и властью зашел так далеко? А если вы это понимаете, то объясните, для чего я вам нужен?
И Ходорковский, не задумываясь, ответил, что он прекрасно понимает, какой исход, скорее всего, ожидает обвиняемых. Но при этом ему важно, чтобы общество услышало правду из уст уважаемого профессионала и чтобы все фактические и юридические доводы в его защиту были высказаны и услышаны, а там уж… чем черт не шутит… На этих условиях я согласился принять его защиту»