Потому что это колдовство. Валерий Столыпин
просто невозможно удержаться от лишней конфетки.
Разгоряченное тело, минуя мозг, торопится отведать новую, такую соблазнительную, хоть и лишнюю, порцию вкуснятины: пусть уж потом будет хуже, но сейчас мы съедим всё.
Эротическое блюдо не заканчивалось, сколько ни черпай, как в любой истории со счастливым концом, как в сказке про чудесную меленку.
Завершение одного круга блаженства оборачивалось началом следующего, источником новых и новых наслаждений, разнообразию которых нет числа. Да и кто считал эту прибывающую наличность, поступающую в совокупности, которую Верочка вечно путала со словом совокупление, что вызывало неудержимый смех у Генки и неугасимый приступ железной эрекции.
Всё это было. Если подумать, то и не столь давно – меньше десяти лет назад. А словно целая вечность прошла.
Жили-жили, душа в душу, и на тебе… сюрприз. Так ведь не первый уже. Сколько их было. С тех пор, как Верочку перевели из детского отделения в хирургию всё и началось. Почти сразу.
Верочкина чувствительность изначально была запредельной: бывало, да не раз, когда от поцелуя у неё обносило голову, объятия заканчивались глубоким обмороком. Это совсем не мешало ей бросаться в омут эротических грёз с головой, причём она противник постепенности: хочешь удовольствия – прыгай сразу, окунайся, не думай о последствиях.
Она и не думала никогда, этим занимался Генка, исправляя раз за разом её прыжки налево.
Очередной мужичонка, которого она с любовью и лаской выхаживала в клинике, прикипал к ней, избавительнице, и сулил манну небесную, забывая, что крупу для этой каши купить не на что: банкрот.
И не оттого у него нет сил и здоровья, что растратил на альтруизм, а лишь по причине уязвлённого самолюбия, плутовства и безмерной величины закостеневшего эгоизма. Всё себе, для себя.
И Верочку он использует точно так же, привязав не любовью, а потребностями: как же – болен безнадёжно, покинут всеми, из последних сил борется с несправедливостью Вселенной.
Нужно срочно спасать.
Ну, так брось ему спасательный круг – заставь лечиться, проводи аккуратно и своевременно процедуры. Дальше сам.
Так нет, эти пациенты любят, когда всё делают за них: ухаживают, страдают, содержат, а в качестве награды за отзывчивость и чуткость, предлагают они убогий немощный секс, цена которому три копейки в базарный день.
Что ещё может быть у истаскавшегося в поисках лучшей доли слабохарактерного мужичка, вечного любителя сладкого?
А ведь хочет иметь всё: всё сразу, всё сразу сейчас, всё сразу сейчас даром, да ещё с наваром в виде безвозмездного, можно сказать премиального, интима.
Верочка воспринимает эти эротические упражнения как соску для грудного младенца: чтобы не плакал, а ещё лучше, пусть поёт и улюлюкает, да бока на мягком диванчике пролёживает.
Спасительница тем временем деньжат на жизнь ему заработает. И не важно, насколько ей тяжело.
Придя домой, Вера спокойно