Книга трипов. Странствия и перемены. Глеб Давыдов

      ОТ АВТОРА

      Луксор, Город мертвых, август 2003 года. Я сидел у входа в гробницу Тутанхамона и не мог прийти в себя. Каким образом я сюда добрался, непонятно. Экскурсоводы давно увели мою группу куда-то в другое место, а я уже просто не мог двигаться дальше… Губы высохли и потрескались, с неба беспощадно палил древнеегипетский бог Ра. Я умирал.

      В тот день меня чудом подобрал кто-то из нашей группы. И хотя организованный туризм сыграл тем самым в мою пользу, именно с тех пор к организованному туризму я питал стойкое отвращение.

      После той египетской истории я стал записывать то, что случалось со мной во время путешествий: впечатления, события, наблюдения, инсайты. Иначе я попросту многое из этого забывал. А ведь именно легко забываемые сиюминутные детали и генерируют основу неуловимого вещества, из которого состоит трип.

      «Трип» – от английского trip. Не travel, а именно trip. Это слово куда богаче. Тут не только путешествия в смысле физических перемещений в пространстве, но нечто более глубокое, метафизическое… Не просто поездки, а психические перестановки, смещения в точке сборки. «Трип» – термин скорее психологический или мистический, чем географический. Часто его связывают с переживаниями, которые испытывает человек под воздействием тех или иных психоделических наркотиков (психоактивных веществ). Однако в моем понимании трип вовсе не обязательно связан с приемом каких-либо веществ или с каким бы то ни было изменением привычных для человеческого ума и тела параметров. С момента первых же моих выездов из России я убедился, что влияние, оказываемое путешествиями на сознание путешествующего, имеет даже более психоактивный характер, чем воздействие на ум и тело путем использования веществ. И дело тут не в познавательности путешествий и не в отдыхе. А точнее – не столько в них (они вторичны), сколько – в моменте освобождения.

      Когда человек уезжает из страны, где родился и долго жил, он освобождается от условностей и традиций этой страны. С ним начинают происходить необычные и чудесные вещи. Человек как бы читает увлекательную и мудрую книгу, которая изменяет его, давая кардинально новые знания о мире и жизни.

      Когда я писал тексты, составившие этот сборник, одной из моих задач было зафиксировать эту книгу. И тем самым дать людям вдохновение «создавать ее» дальше. Отрываясь от многовековых условностей своей культуры и тем самым становясь немного свободней. (Я и сам начал путешествовать, побуждаемый сильным импульсом найти выход за пределы приевшейся мне обыденной действительности.) Чтобы передать эту эстафету дальше, я даже сделал в интернет-журнале «Перемены» специальный раздел «Трипы», в котором стали публиковаться рассказы о странствиях (не только мои, но и репортажи моих друзей и знакомых).

      Трипы, если уж попытаться точно перевести слово на русский язык, это не путешествия, а именно странствия. Потому что этот отрыв от корней способствует, прежде всего, остранению действительности. Человек буквально начинает чувствовать себя странником, стрэнджером (англ. stranger – чужестранец, незнакомец).

      И о тех странностях, которые происходили со мной, странником, во время моих трипов-странствий, я и писал все эти рассказы, собранные здесь. Все эти события вызвали во мне перемены, изменили меня. И хотя перемены, спровоцированные случившимися во время моих странствий событиями, носили необратимый характер, со временем память о вызвавших их фактических событиях затиралась, события и связанные с ними переживания уходили в глубину, в подсознание, оставляя на поверхности лишь вызванные ими перемены… Ну и какие-то ничего особенного не значащие бесформенные комья воспоминаний, по которым уже невозможно было восстановить тот путь, который проделало сознание в процессе перемен. А записывая эти события – как можно скорее после возвращения из каждого трипа – я как бы сохранял для себя возможность отследить этот путь. Эти записи я и стал именовать «трипами». Публиковались они на сайте Peremeny.Ru в период с 2004-го по 2011 год.

      Сейчас, по прошествии двадцати с лишним лет после этих путешествий и записей, я воспринимаю действительность совсем иначе. Во мне, например, нет больше того слегка надменного и циничного отношения к происходящему – этакого юношеского взгляда на мир, при котором кажется, будто ты кое-что знаешь