Минус два. Просветление. Том 4. Роман. Максим Коляскин
секретаршей заезжал и в архитектурное, проектно-строительное бюро, где рядовым сотрудником трудился Иннокентий, прежнее образование которого отчасти соответствовало профилю компании. Вероятно, некоторые знания бывший Испытуемый Василия сохранил и после карантина, но вид у него был неухоженный, затрапезный. Вася сделал вывод, что Кеша, как ни странно, не может найти себя в тёмном Княжестве и катится по наклонной плоскости. Ульяна никогда не спрашивала Господина о муже, а при встрече не узнала его. Или сделала вид, что не узнала…
Нынешние размышления Василия о своих сомнениях, человеческой психике и растерянности, в частности, привели его к некоторым выводам. Во-первых, о неприятностях не следует думать постоянно, даже если они требуют анализа и разрешения. Во-вторых, доверять своему чутью, внутреннему голосу, можно и нужно. И, в-третьих, не следует забывать мудрые слова: «Делай, что должен, и будь, что будет»1. С таким настроем заместитель Главного Вершителя Северо-Западного Княжества и отправился в Ультра-Москву. Неожиданно для себя, там он был приглашён на аудиенцию к Властительнице Центрального Княжества, затем побеседовал с Советником Виктором и вскоре вернулся в Ультра-Петербург с Эммой и двумя её спутницами.
Через четверть часа после прибытия на Северо-Запад Эмма уже сидела у постели Андрея. В молчании она наблюдала, как вокруг тела её мужа суетится прибывшая с ней в Ультра-Петербург доктор Клэр. Подобного выражения лица у Эммы не смог бы припомнить никто из самых близких людей. Всегда светлое, излучающее доброжелательность, в эту минуту её лицо выглядело сумрачным и непроницаемым. После того, как врач закончила осмотр Андрея и подключенного к его телу оборудования, жена Графа попросила всех присутствующих, кроме Клэр, удалиться на несколько минут из комнаты и очень тихо спросила её:
– Милая, скажи мне прямо: это конец?
– Господин Андрей говорит, что конец – это начало, – со вздохом произнесла врач, но с ужасом увидев, как глаза доброй Эммы наливаются кровью, моментально сменила тональность: – Не сердитесь на меня, пожалуйста! Я никогда не видела ничего подобного! Если бы мне показали любого другого пациента в таком состоянии, сказала бы, что… человек мёртв. Но Господин Андрей – исключительная личность. Не спорьте со мной, дорогая Эмма, Вы и сами знаете, что это так! Кроме того, имеется одна деталь: я не могу найти в его теле признаков жизни, но в нём нет и признаков смерти.
– Как это?! – ахнула жена Андрея, но Клэр только развела руками. Немного помолчав, Эмма тихо, но решительно проговорила: – Ещё мой муж говорит, что каждый человек – исключительная личность, но не всякий задумывается об этом. Значит, нам следует напрячь всю свою исключительность, ухаживать, внимательно наблюдать за ним и… ждать до тех пор, пока остаются хоть какие-то проблески надежды…
Не имевшие
Марк Аврелий, римский император, II век н.э.