Ветвь Долгорукого. Николай Ильинский
бумаги, то на Гильома, и продолжал: – Но… в-вот и ты п-п-повторяешь вздор п-про эт-того Тан-Танкреда: и-идеальный рыцарь, и-идеальный рыцарь! К-какой он и-идеальный? П-подвел армию к с-стенам Иерусалима, и-имея одну лишь л-л-лестницу… Архис-с-стратег!.. С-сам в-взобрался п-по этой лестнице нав-верх, откуда б-был тут же с-ссброшен мусс-сульманами, ка-ак мусс-сор! – громко рассмеялся Амори, сотрясаясь всем телом: он мог долго и заразительно хохотать по любому остро сказанному слову. – Х-хороша атака! Да и с жизнью он рас-сстался не в бою, как и-истинный рыцарь, а умер от ти-тифа… Г-гильом, я п-поручил п-писать тебе и-историю так, к-как она б-была…
– Да, сир, – сложив руки на груди и поклонившись, ответил архидиакон, мысленно упрекая себя за то, что не учел еще одну черту характера Амори – его болезненное честолюбие. Он завидовал славе одного из руководителей крестоносцев, штурмовавших Иерусалим, который умер более шестидесяти лет тому назад.
– Г-готфрид Б-бульонский – вот г-герой, – назвал Амори первого короля Иерусалимского королевства Болдуина I. – Да и т-твой от-тец, н-наверно, б-был с-среди ос-свобождавших Г-гроб Г-господний от н-неверных?
– Нет, сир, мой отец был слишком молод, чтобы участвовать в Крестовом походе, – ответил Гильом. – На Святую землю мои родители приехали позже, они занимались торговлей… Ваши замечания, сир, я учту при дальнейшей работе над хроникой, – вдруг резко сменил тему беседы Гильом.
– П-принимаю к с-сведению, Г-гильом, но не з-за этим я п-позвал т-тебя. – Король стал ходить из угла в угол по покоям, о чем-то напряженно размышляя, потом остановился напротив архидиакона, глядя на него в упор широко расставленными глазами. – И п-помогли нам в шестьдесят с-седьмом г-году европейс-ские г-государи, не раз-здавили мы фа-фатимиов[117] в Египте, эт-того х-халифа, к-как же его… ал-Адида лидиниллаха Абу М-мухаммеда Аб-бдаллаха ибн-Юс-суфа… Фу! – провел ладонью по окладистой бороде, прикрывавшей подбородок и щеки Амори. – Ч-чтобы выг-говорить его имя, н-надо б-бочку вина в-выпить…
– Сир, а вы называйте этого халифа просто: Адид! А по поводу Европ… Вы правы, сир, – согласно кивнул головой Гильом. – Надо же к этому времени разругаться Людовику VII с Генрихом II! Назревала война между Францией и Англией…
– П-причина и в этом и в д-другом, – пренебрежительно махнул Амори рукой в сторону. – К-канцлер к-королевства подк-качал, архиеписк-коп Тира Фре-фредерик де ля Роше… Г-главный мой д-дипломат! Ка-ак напился м-мутной воды в Ниле в шестьдесять с-седьмом г-году, так д-до с-сих пор поносом и с-страдает…
– Вы имеете в виду тот поход в Египет?
– Н-неудачный п-поход, Г-гильом… С-следующей н-неудачи я н-не хочу, – твердо сказал Амори и даже слегка топнул ногой. – П-потому в К-константинополь п-послом н-на этот р-раз п-поедешь ты… Мне н-нужна п-помощь Мануила… Об-бещал, пп-пошевелиться… Ег-гипет в руках с-султана С-салах ад-Дина… Он оп-пасен для Византии н-не меньше, ч-чем нам, армию его н-надо раз-збить, Ег-гипет п-покорить…
– Сир, я готов отправиться
Фатимизм – от имени Фатима, четвертой дочери пророка Мухаммеда, шиитское религиозное течение.