Ветвь Долгорукого. Николай Ильинский
type="note">[12]! – загорелись глаза у Десимуса. – О, как я соскучился по тебе, пулс[13]! – В театральной позе стал он расшаркиваться перед сосудом, словно это был перед ним не горшок, а уважаемый, достопочтенный сеньор. – Люблю пулс, – откровенно признался Десимус, – как каждый римлянин люблю… Недаром наш незабвенный Плавт[14] называл римлян кашеедами!.. И легионы Цезаря[15] ели кашу, и мы, артисты Рима! Каша из полбы на воде или на молоке – пища самого Юпитера, особенно если ex titlico et lacle puls![16] Потому-то у него и фигура – ух! И все из-за каши… Конечно, чаще кашу мы, артисты, а артист, естественно, не Цезарь, готовили на воде. И теперь она сварена по всем признакам… Но и на том спасибо аборигенам! Стало быть, устроим славный прандиум[17]…
И он первым, сняв с головы валик, удерживавший парик, и отбросив в сторону изношенный палий[18], под улыбки весьма довольных жильцов присел к горшку. Оказывается, пришельцы не разбойники, а добрые люди, паломники в Святые места. Уплетая кашу, Десимус не уставал говорить.
– Надо признать, что это, – кивнул он на горшок, – не ветчина и не жареная курица, но… Кстати, Пантэрас, в Афинах сколько стоит ветчина?
– Не помню, – пожал плечами грек.
– А в Риме двадцать девять динариев… Курица – тридцать, фазан – двести пятьдесят, но фазана я никогда не покупал, карман артиста для этой птицы слишком неудобен… Если бы я художником был, я зарабатывал бы, ну, скажем, сто пятьдесят динариев… Артисту в Риме такую кучу денег не наскрести… А каша хороша, вкусная!
– Особенно на голодный желудок, – добавил Пантэрас.
– А если бы сюда добавить оливкового масла… У-у! – поднял глаза к небу Десимус и зачмокал губами. – В Риме оливковое масло стоит сорок динариев… Немало! Но оно стоит того…
– Земмер! Земмер! – повторяли палестинцы, указывая на кашу в горшке…
– Земмером они называют полбу, – пояснил грек Олексе и Десимусу значение незнакомого слова. – У них я видел старый плуг под стеной хижины, он с воронкой для сева дикой пшеницы, этой вот полбы… Это же надо! Такими плугами в Палестине пахали еще со времен царя Саула!
Ел Пантэрас мало, больше продолжал лопотать с гостеприимными хозяевами. Вначале они общались весело, но потом вдруг зазвучали суровые голоса. Люди размахивали руками, указывали на дороги, ведущие к поселению. Позже грек поведал своим путникам, что жители с тревогой и страхом заговорили и о них, чужаках, и о себе. Дело в том, что очень часто к ним наведываются кочующие по Палестине группы разбойников и грабителей. Сами они постоять за себе еще могут, а вот добрых пришельцев им жаль: разбойники могут их схватить, превратить в рабов и продать кому угодно.
– Поэтому нам надо поскорее уходить отсюда, – сказал Пантэрас и добавил: – И как можно подальше от поселения… Иначе мы и им, – глянул он в сторону жителей, – хлопот добавим… А мы найдем укромное местечко и скроемся на ночь…
– Не знаю, выдержит ли отец, – пожаловался
Пулс – второе название каши (
Плавт Тит Макций – древнеримский комедиограф. III в. до н. э.
Цезарь Гай Юлий – римский император, I в. до н. э.
То есть молочная каша.
Прандиум – обед (
Палий – плащ (