Ветер плодородия. Владивосток. Николай Задорнов
в столицах. Неужели ему придется стать начальником Усть-Зейского поста и строить новый городок?
В среднем течении Амура будет не поселок и не станица. Там должен построиться настоящий город. Пока это Усть-Зейский пост. Батарея, казарма. Будет верфь. Заведены огороды. Там уже нынче закладывается церковь, для чего отправится на Зею епископ Иннокентий. Со временем, как уверяют, будет духовная семинария, то есть пропагандистское бюро, для привлечения к нам тунгусов, гольдов, солонов, манягров и всех других инородцев. Опять-таки на средства российского люда. Будет базар, ярмарки с участием китайских купцов, на что еще нет трактата, но приграничное население, которое никаких запретов не признает, уже давно торгует между собой. Это всегда бывало, хотя закон китайский запрещает торговлю подданным Поднебесной империи с нами везде, кроме как на Кяхте. «Вот вы были, Алексей Николаевич, в Гонконге, – уговаривал губернатор, – знаете, каков там размах, знаете торговлю в Петербурге и Москве, в Великобритании и на Капском мысу, вам и карты в руки». Купцы сразу запросились в новый край. Их баркасы идут вместе с караваном казенных барж. Они как утята подросшие, то и дело отлетают, уплывают от судов, идущих под нашим флагом под командованием генерала Муравьева, и от больших барж, на которых богатые сибирские купцы оборудовали целые магазины. В новом городе уже нынче велено заложить школу. Построены казарма, склад, лодочные сараи.
Конечно, место любопытное. Но не оживлено для Алексея никаким чувством. Губить молодые годы в захолустье! Охота будет хорошая, уток всегда много и разной боровой дичи. Может быть очень занимательной жизнь в новом краю, если ее начинаешь сам. Конечно, это более подходит женатому, семейному, тут ведь закладывается зародыш чиновничества и казенщины, да еще при границе. Редко встретишь в этих краях образованного офицера. У Муравьева многие произведены из солдат. Это крепкие орешки. Их-то и посылает он командирами и начальниками на новые посты в тайгу, где все надо начинать с осушки болот и рубки леса. И может быть, с такими людьми Сибирцев ужился бы. А у китайцев своя мелкая бюрократия. Рыбак рыбака видит издалека. Алексей себя знает, он тут займется исследованиями, изучением языков.
А все-таки будет тоскливо и скучно, и прекрасные берега могут наскучить. Напротив поста Усть-Зея, на другой стороне реки, находится Сахалян Ула Хотон, или кратко – Сахалян, что-то вроде китайской деревушки. Бедное северное население. При нем полно сыщиков и полицейских, которые сами такие же оборванцы, как обыватели. И мелких рангов мандаринов. Каково это после знакомства с китайцами Кантона и Гонконга! Не очень-то тянет Алексея в стоящий рядом с Сахаляном маньчжурский городок Айгун, с цитаделью и ямынем, в котором находится сам амбань. Оставаться тут надолго не хотелось бы. Алексей согласен вытерпеть год-другой, но он идет с потаенной целью, хотел бы надеяться, что уже в этом году будет послан дальше, на открытие южных гаваней. Либо морем, либо по рекам вместе с молодым ученым Венкжовым. Михаил