Рассказы мыла и веревки. Максимилиан Борисович Жирнов
командировку, в столицу.
– Где он сейчас? – быстро спросил Джонстон.
– Понятия не имею. Я тебе что, адресное бюро?
– Последнее место работы?
– На бывшего мента он вкалывал. Тот на взятках попался, и пришлось ему податься в бизнес. Деньги отмывать. Только сейчас он в столице, ворочает оборонными заказами. Высоко поднялся наш Сергей Сергеич Акинфеев. Знает, падла, кому лизать…
С кухни донесся смешливый женский голос:
– Федюня работал сисадмином. Накосячил и Серж его выставил. Федюня чуть ли не ноги ему целовал. Такой спектакль устроил. Мы потом ржали всем офисом. Охранник его, как щенка, вышвырнул. За шкирку и прямо в лужу, хи-хи. Я этот цирк сих пор забыть не могу. На его место Сергей Сергеич племянника притащил.
– Жанна! Сколько раз говорил, не лезь в мужские разговоры! – зарычал мужчина.
– Стоп! – приказал Джонстон. – Жанна, что было дальше?
– Исчез он. Прописки у него не было, родственников тоже. У нас работал без оформления. Снимал комнатушку… Зайдите к хозяйке квартиры, может, она что-то знает. Я черкну адресок.
Мужчина вышел на кухню и тут же вернулся с желтым листком бумаги.
– Спасибо, – сказал Джонстон.
Через несколько кварталов машина остановилась возле обшарпанной пятиэтажки. Джонстон поднялся по лестнице и постучал в дверь. Подождал минуту, нашел замазанную краской кнопку звонка и несколько раз надавил ее.
– Кто там? – спросил визгливый женский голос.
– Я ищу Федора Андреева.
– Нет здесь таких! – резко ответила женщина за дверью. – Проваливай!
– Я дам вам денег…
Щелкнул замок, дверь распахнулась, едва не сбив Джонстона с ног. Пожилая дама с вытянутым, словно у породистой лошади, лицом подбоченилась, алчно глядя поверх круглых очков. Унизанные золотыми перстнями пальцы теребили оборку вышитого халата.
– Ты точно деньги дашь? – спросила она.
Джонстон вытащил из бумажника купюру и помахал перед носом женщины.
– Если скажете правду.
– Мне нечего скрывать. Сдох Федор, освободил место для хороших людей. Сиганул с крыши. Только зачем он вам? Никчемный был человек. Я ожерелье купить хотела, золотое, а он два месяца за квартиру не платил. Я его и выставила, другого квартиранта нашла. Он человек обязательный, не какой-нибудь нищий. Мы до сих пор вместе.
– Никаких вещей не осталось?
– Как Федор… ну… того, мы все его шмотки собрали, да на мусорку. Да там было-то: кассеты, магнитофон старый, книжки, да тетрадки с какой-то писаниной.
– Посмотрите, пожалуйста, его записи. Может, что сохранилось?
– Я разве неясно выразилась? Мы вынесли все.
Джонстон свернул купюру трубочкой, сунул ее женщине в карман халата и продекламировал:
– Могла бы стать ты богачом, а осталась ни при чем!
Спустился по лестнице, сел в робокар и приказал:
– На кладбище!
Через двадцать минут машина остановилась рядом с воротами, украшенными золотыми крестами.
В