Байки из Мавзолея. Проза XXI века. Владимир Сумин
Сам Владимир Ильич марксистские занятия вел редко. Забот хватало и без того. Нужно было следить за хозяйственной частью, сводить дебет с кредитом: сколько собрали, что купили, куда ушло. И вот на одном занятии он обратил внимание на странного юношу. Тот не слушал лектора и увлеченно возился с чем-то мелким на столе. Подойдя поближе, Владимир Ильич разглядел, что тот двумя иголками на столе препарирует муху.
– Развлекаетесь? – спросил Владимир Ильич.
Марксист наклонился над столом и закрыл грудью жертву.
– Учусь бороться с врагами революции!
– Как это? – удивился глава кружка. – И при чем здесь муха?
Юноша поднял глаза. На щеках его рдел румянец. Взор пылал. Владимир Ильич даже спрятал за спину томик Маркса, опасаясь возгорания.
– Смотрите!
Кружковец извлек из спичечной коробки муху и иголкой придавил ее к столу.
– Жужжит?
– Жужжит, – согласился Владимир Ильич.
– И этим мешает во время занятий стремящимся к знаниям рабочим постигать марксистские истины. Она и есть враг!
– Эк вы ее, батенька!.. А впрочем, в определенном приближении… И что же вы извлекли из своих опытов?
– Жужжит?
Кружковец отделил у мухи крылья.
– Да.
– И так жужжит?
Кружковец оторвал бедняге лапки.
– Тише, но…
– А вот так!
Экспериментатор поставил иголку горизонтально и отчленил мухе голову от вздрагивающего тельца.
– Перестала! М-да! И как вы это интерпретируете?
– С врагами надо действовать безжалостно! Физически! Только физически!
– Понятно. Вы работаете? Учитесь?
– Я служу революции.
– Как вас зовут?
– Феликс. Феликс Дзержинский.
– Еврей?
– Поляк.
– Это одно и то же. Что ж, думаю, вы найдете себе в наших рядах достойное место.
– Я постараюсь.
– Только вот, батенька, знаете: уничтожить врага – это для нас, марксистов, мало.
– А что надо?
– Чтобы враг осознал свои ошибки и заблуждения. И публично покаялся.
– Зачем?
– Тем самым он предостерег бы других людей от вступления на пагубный путь измены и предательства.
– Я буду работать над этим.
– Ищите!
Бронштейн
Не всегда люди, прибившиеся к марксистскому берегу, нравились Владимиру Ильичу. Но он всегда оставлял их рядом, если надеялся извлечь из них пользу. Так в кружке появился щеголевато одетый молодой человек, с тростью, в пенсне, с пышной шевелюрой.
– Вы, наверно, редактор? – попытался угадать Владимир Ильич.
– Я – еврей! – ответил тот. – Лев Бронштейн.
– Что же вас привело к нам?
– Я умею хорошо считать: в уме, в столбик, на счетах. Я могу даже извлекать корни.
– Квадратные?
– Любые!
– У вас есть свой метод?
– Да. Я зову рабочих, и они окапывают его со всех сторон.
– Ха! Ха! Ха! Да вы,