Путник. Татьяна Шулаева
комнате – небо, О, Боже,
В твоих десяти метрах.
***
Временами не слышу,
Но улыбка – от всей души.
И в дырявую крышу ко мне
Папа стишит.
Папа метит в затылок.
Папа вьюгой кружит слова.
Просит, чтобы перо смочила,
Пока жива.
Я вверяюсь, я дерево,
Мои корни глубоко в земле.
И перо рисует размеренно
На дубовом, покатом столе.
Вдоль
И КОГДА Я ОДИН,
ТО СНОВА МЕРТВЕЦКИ ПЬЯН,
ИЗ БУТЫЛКИ ВЫЛАЗИТ ДЖИН,
ПРЕДЛАГАЕТ МНЕ НОВУЮ ЖИЗНЬ.
И ЧТО САМОЕ ИЗУМИТЕЛЬНОЕ —
Я СОГЛАШАЮСЬ.
ЧТО ДО БОГА, ТО С НИМ СВЕДЕНЫ СЧЕТА.
Я В КОРОЛЕВСТВО КАРЛИКОВ СВОЙ ПРИНОШУ УСТАВ,
ТОЛЬКО ЕСЛИ И ТАМ – НЕИЗБЫВНАЯ ПУСТОТА,
ЭЙ, ПРОХОДИМЕЦ-ДЖИН,
Я ТЕБЯ ПРОЩАЮ.
Отец
При любых обстоятельствах
Верь в моё попечительство.
Появляется качество
От такого учительства.
Не слова под сомнения,
А нечёткость внимания.
Принимай сообщения
И живи по призванию.
Я – условно доверчива,
Подготовилась с вечера.
Опираюсь на вечное.
Оставляю пометочки.
Я – бездонно счастливая,
Жгу границы крапивою.
И труды кропотливые
Умещаются в дни мои.
Мне привиделось облако,
Свито рифмами звонкими.
Сплошь – дождливые отклики
И синоптиков подвиги.
Я – поэзией пьяная.
Неоконченно чистая.
Моя муза картавая
Взвизгнула.
О ком?
Перед взором моим – лес,
Я там рос.
Ещё в детстве просил у небес —
Дотянуться б до звёзд.
Небеса давали мне сил,
Через малый срок
Я в горсти приносил
Новых слов.
Есть небесный отец,
Но я долго к нему был глух.
Я узнал, что он больше всех,
Но стеснялся сказать вслух.
Даже руки мои —
Это плод творения его.
А мелодии, а стихи?
Это кто через нас плывёт?
Это кто через нас длит?
Чей пример взят?
А когда чересчур – рябит.
Весь огнём объят.
Это кто тут из нас крут?
Кто себе льстит?
Передоз получил Курт
И теперь спит.
Если слышишь —
Кругом треск,
То не в страх – спуск.
Из самого дна – блеск.
Вот и снова – пуск.
Если ноги стоят на земле —
Помолчи внутри.
И спокойным взглядом залей
Наблюдений вид.
О, небесный отец,
Про тебя глядят, про тебя поют.
Бирюзовый чай и ванильный взгляд
Люблю!
Останься
Останься той,
Которая