Слепой. Танковая атака. Андрей Воронин
свинье роги, а бабе власть», – так, бывало, говаривал покойный дед Зернова, получив очередную трепку от своей благоверной. Капитан не возражал против женского равноправия (поскольку, состоя на государственной службе, не имел права высказывать какое-то особое, отличное от общепринятого, мнение по данному вопросу). С наделенными властью дамами он встречался не впервые и, как правило, рано или поздно вспоминал любимую дедову поговорку. Но почему-то именно мадам Звонарева заставила вспомнить ее сразу, в первую же минуту – посмотрел и вспомнил, а если б не знал такой присказки, непременно сочинил бы что-нибудь в этом роде самостоятельно, экспромтом.
Звонарева явно питала к «танкисту» неприязнь, и дело тут, похоже, было не только и не столько в разбитых дорогах и танке как таковом. Даже вскользь упомянутый ею и участковым инцидент, за который владелец «тигра» схлопотал пятнадцать суток административного ареста, похоже, был не причиной, а следствием этой взаимной неприязни. В причинах ее, как и во многом другом, еще предстояло разобраться, для чего, собственно, Зернов с напарником сюда и прибыли.
– Куда ездил, Трофимыч? – спросил у «танкиста» участковый.
– Да на рыбалку, куда ж еще, – закуривая новую «беломорину», спокойно и неторопливо ответил тот. Просунув руку в открытый люк механика-водителя, он пошарил там и показал участковому наполненный мутноватой речной водой пластиковый пузырь, в котором, вяло шевеля плавниками, толклось с пару дюжин приличных, размером с ладонь, плотвичек. – Совсем в нашей речке рыбы не осталось, всю своими сетями выгребли, браконьеры чертовы.
– С ночевкой ездил? – проявляя абсолютно излишнюю, на взгляд Зернова, инициативу, взялся за расследование Лузгин.
– Ну, – кивнул «танкист». – Комары чуть живьем не сожрали. Правду говорят: конец света скоро. Ты погляди, что делается! Зима на носу, а им хоть бы хны: жрут, как в июне!
Зернов снова посмотрел на гусеницы танка. Застрявшая между звеньями трава здорово смахивала на осоку, а налипшую на траки грязь в такую сухую погоду, действительно, можно было найти только около водоема – речки, болота или лесного озерца.
– Не увяз? – будто угадав, о чем он думает, спросил участковый. – На лугу-то, небось, как всегда, топко!
– Топко, – согласился «танкист». – Только на этой штуке, чтоб увязнуть, еще постараться надо!
Он с гордостью постучал костяшками пальцев по броне. Зернов удивленно приподнял брови и красноречиво посмотрел на Самарцева. Звук получился гулкий, как будто человек в порыжелом шлеме постучал не по толстой танковой броне, а по пустой железной бочке из-под солярки. Самарцев в ответ тоже задрал рыжеватые брови и не менее красноречиво посмотрел на напарника, как бы говоря: да, я это слышал, и что теперь?
Он снова был прав. Рабочая версия чем дальше, тем больше выглядела несостоятельной, но отработать ее до конца следовало в любом случае. Другой у них по-прежнему не было, и, подавив вздох, капитан вынул из внутреннего кармана