Роддом, или Жизнь женщины. Кадры 38–47. Татьяна Соломатина
А она! Беременная неумёха! Дура без талантов и профессии! Если ты сейчас размажешь нюни по космосу – вам обеим… троим! – кранты! Ты должна быть твёрдой и последовательной!» И мама продолжала сидеть на кухне, продолжала пить водку и глотать горький дым, оставаясь твёрдой и последовательной. И то, что было задумано душой, – стало пустотой, чинилось содержимым ядра: злым порохом, острой картечью, ядовито-промасленной ветошью. И подогревалось до адской температуры. И взрывалось внутри, образуя ещё большие выжженные пустоты, вакуумные лакуны. И часам к четырём утра мама падала в свою постель, шипя и дымясь, как погружённая в ледяную воду едва отлитая чугунная чушка. И больше не было ничего. Затем звонил будильник – и начиналась механическая жизнь.
И дочь плакала в своей спальне. И уже давно не пыталась обнять маму. Боялась. После опыта сотни тысяч прежних попыток. Даже самый бездарный и тупой щенок, самая отъявленная генетическая выбраковка рано или поздно научится команде «Нельзя!». Особенно если применять электроошейник. Дочь плакала потому, что из неё ничего не вышло. У неё всё есть. Но только благодаря маме. И покойному папе. А сама она – ноль. Сколько в неё вложили сил и заботы – всё зря. Она бездарная. И безвольная. И никому не нужна. Муж ушёл, даже не объяснившись. Просто собрал вещи, купленные ему её мамой, – и ушёл. Только один раз виделись после. В день развода. Он ни на что не претендует. А она кто такая, чтобы на что-то претендовать? Ему ребёнок не нужен. Так какой смысл говорить с ним о ребёнке? Который ещё даже и не рождён. На развод муж явился со стройной, красивой девушкой. Милой. Очаровательной. А она была опухшая, заплаканная и с пузом. Развели быстро и равнодушно. Мать потом кричала, что привлечёт его, заставит платить алименты и быть отцом. Не первый раз кричала. К чему привлечёт? Что – заставит? Как можно заставить быть отцом? Зачем?.. Она сама воспитает дочь. Но как она сможет воспитать дочь? Мама постоянно твердит, что матери из неё не выйдет. Какая из неё мать? Она за себя никакой ответственности не несёт и ничего, кроме борщ сварить и мамочкин костюм от Шанель отпарить на весу, ничего и не может. А ребёнок – это решения принимать. Розовый комбинезон или салатовый? Сейчас почему именно плачет? Живот болит? Голодный? Прививки – делать или не делать? Хочет собаку – разрешить или запретить? В школу – в математическую или в языковую? А если ребёнок заболеет? Дети болеют! Мамочка вон сколько ночей не спала, когда она сама ещё маленькая болела. А она без мамочки даже не знает, куда звонить, к кому обращаться, в какую сторону бежать. Страшно. Она отлично знает, что такое страх! И никого не хочет больше разочаровывать! Ни маму, ни свою дочь. Ни себя.
Приданое для будущей внучки было закуплено самое лучшее. Коляска, больше напоминающая фантастический космический корабль. Кроватка. Игрушки. Одёжки без счёту. Памперсы самых немыслимых конструкций и расцветок «на первое время», заполонившие всю кладовку. Молочные смеси дорогущие. Потому что «не верю я, что из твоих толстых бесформенных сисек хоть что-то